Ведьма

Но раз за разом ведьма засыпала за столом, а по утру обнаруживала себя в кровати, заботливо прикрытой одеялом. Жмурилась, сворачиваясь калачиком и старалась побороть желание остаться в таком положении на весь день. Никуда не выходить, ни с кем не разговаривать — уйти на несколько часов на Изнанку, бродить по вечному лету и думать обо всем на свете. Роскоши такой ей не предоставлял Дэниал: он каждый раз вытаскивал девушку из постели. Фел недовольно бурчала, но на самом деле была благодарна — тоска давно бы уничтожила её, если бы не брат. Колдун второй раз спасал её, но уже не от голода, а от самой себя. Уход Флоры слишком сильно сказался на ведьме: мысли в последнее время были одни дурнее других, и она почти решила, что матушка покинула их из-за неё. Может, она была недостаточно умна, чтобы запомнить некоторые травы? Или недостаточно сильная для некоторых заклинаний? Всё это гнобило Фелисию с каждым днём все сильнее и скоро наступившая весна не принесла обычной лёгкости и восторженности.  Только усилившееся чувство вины и собственной никчёмности. Девушка очень резко поняла, что ничему толком не успела научится. Сварить отвар — так дело не хитрое, выгнать из тела болезнь — не сложнее, чем огонь в очаге развести. А ведь ещё есть столько всего, чего ей, верно, и не постичь никогда. С затаённой тоской девушка наблюдала как по утрам Дэн размахивает мечом на заднем дворе, не замечая её и вздыхала. Он комбинировал оружие с магией, получалось красиво, хоть и страшно порой. Чернота вспыхивала вокруг него, обволакивала: иногда парень растворялся в ней, иногда она в нём. И все это было похоже на жуткий, смертельный танец, который при этом был бесконечно красив и завораживал.

Она просила его научить, показать, хотя бы объяснить — как он это делает? Как собирает вокруг себя такие силы, как у него получаются такие мощные потоки? Но Дэниал только щелкал её по носу, говорил, что лучшей ей не знать, что у неё не получится и с усмешкой наблюдал, как девушка обидчиво надувает губки. Может он не видел, а может не хотел видеть, что каждый раз надежда на то, что она будет хорошей ведьмой у Фелисии гаснет всё сильнее. И быть ей, значит, травницей и знахаркой, раскладывать травы по самодельным, маленьким коробочкам, лечить людей и робко отказываться от помощи, которые они настойчиво предлагают в плату. Не познать никогда магии, не узнать какого это — когда огонь, отрываясь от своего дома, оплетает тебя, не причиняя вреда, скользит по рукам и не почувствовать острую связь с ним — только зарождать меж ладоней.

Это угнетало.

— Глупости говоришь, — отмахнулся колдун, когда всё же выпытал у нее причину грусти. — Ты прекрасная ведьма. Мне сложно даётся лечение. Фелисия, подумай!

Он подался вперед, схватив её за руки. Против воли щёки вспыхнули краской.

— Ты можешь отличить травы на запах или едва прикоснувшись к ним. Тебя слушаются карты матери, а на меня только скалятся. Вылечить человека — дорого стоит. Успокойся, прошу тебя, и перестань думать, что ты бесполезна. Ты самая важна девушка в этой деревне, слышишь?

Рыжая подняла на него глаза. Во взгляде Дэна пылал огонь, пожар, такой же восторженный, какой раньше селился и у неё. Фел тихо вздохнула.

— Ты услышала меня? — Он нахмурился. — Ответь и не смей врать, всё равно пойму.

Фелисия покачала головой, грустно усмехнувшись. Да уж, врать ему бесполезно: он видел каждую эмоцию, даже если та еле заметно мелькала на лице.

Снег ещё не сошел, а солнце ещё не согрело землю, когда ведьма снова почувствовала приближающуюся беду. После короткого разговора, Дэниал её опасения только подтвердил.

Он идёт, опираясь на палку, замотанные в лохмотья. Идёт уже совсем близко, по её Лесу и старик тревожно шумит, присматриваясь к нему.

Ей не составило труда найти его и следить каждую ночь за тем, как мужчина ровно, но тяжело шагает. Иногда Фел казалось, что этот человек — а человек ли, впрочем? — совершенно не спит. Что ему это просто напросто нужно. Но всякий раз, когда она пыталась подобраться к нему ближе, ничего не выходило — её неизбежно выбрасывало обратно в тело и земля уходила из-под ног, а голова кружилась.

Лапа, не иначе, как не человеческая, с огромными когтями иногда мелькает под дорожным плащом.

Сюда лежит его путь или нет — об этом девушка старалась лишний раз не думать. Итак хватало терзаний и Фелисия решила решать проблемы по мере их поступления. Придёт — будет тогда и разговор. Нет — нечего проблемы создавать на пустом месте. К тому же, были у ведьмы дела поважнее...

Рыжая наткнулась на неё в лесу, когда уже смеркалось. Хотя, вернее будет сказать, что её к этому месту провели — неподалёку от реки столпились духи, рассматривая что-то на земле. Фел нахмурилась — пахло чем-то отвратительным, очень похожим на проклятие: чёрное, как ночь.

— Что здесь происходит? Расступитесь.