Ведьма

— К делу. Я живу тут подольше вас. Знаю больше духов, лучше знаю эти места. И я хочу то, что мое по праву — власть над этим Лесом.

— А Лес в курсе? Ты понимаешь, что просишь? — Дэниал подошёл поближе к Фел. Девушка не до конца понимала, чего хочет Йонеран. С одной стороны, просьба была ясна, как белый день, а с другой... внутри всё сжалось.

— Мне нет дела до его желаний, — Йонеран беспечно махнул рукой, приближаясь к очагу. Огонь тревожно рванулся к стене, потом наоборот — на гостя. Тот нахмурился, презрительно кривясь, — Кусается, значит...

— Как ты можешь так говорить?! — Фелисия, осознав, закипела, невольно взглянула в сторону леса, — Какой из тебя будет Хранитель, если ты не беспокоишься о нём?

— Мерзавец, — Тай фыркнула.

— Согласна. Мне он совершенно точно не нравится Он же темнее самой Тьмы.

— Дэниал потемнее будет, — Тай ехидно хихикнула. — Он и есть сама Тьма.

Глава 14

Йонеран подозрительно прищурился. Скрывать страх и беспокойство становилось всё сложнее, оно просачивалось наружу и колдун, несомненно, его чуял. Но ощущать он должен был и гнев, который поднимался, точно лава в проснувшемся вулкане.

— Боишься меня?

Вот значит, как. Нет, ей не было страшно ни капли — он на её земле, рядом Дэниал и, на самый худой конец, Тайвынь.

— Эй, почему это я — на худой конец?!

— Молчи в тряпочку.

— А есть повод? Ты ко мне пришёл, а не я к тебе, — ведьма усмехнулась. Взгляд её сделался тяжёлым. — Так скажи мне, колдун, кому следует бояться?

Йонеран глухо расхохотался. Уроки Флоренции не прошли даром. Нет, не те, когда женщина учила её колдовству, а другие — женщина сама не понимала, какой пример подает ещё девочке. Когда она была вечно сурова, спокойна и всегда могла дать отпор не только словом, но и делом. Когда становилась грозной в один миг и аура менялась на хладнокровную. Фелисия училась, и сама не понимала, что делает это. Училась стати и гордости, училась как нужно вести себя с духами и просто гостями. Не всегда получалось, рыжая все еще часто робела, но всё реже и реже. Она уже знала себе цену и не взяла бы не больше, не меньше, чем должна была.

— А ты за словом в карман не лезешь, — мужчина усмехнулся. — Может всё-таки тебе? Хотя бы от того, что деревня опять будет голодать следующую зиму по моей воле, если не поторопишься?

Фелисия вскочила. Так это был он! С момента ухода Флоры кто-то постоянно слал мелкие порчи на людей, хозяйство. Ведьма ломала голову, грешила на лесных духов!

— Что ты сделал? — зашипела девушка, чуть пригибаясь.

А она думала, что стоит вести себя учтиво. Боялась сказать слово поперёк! Переживала за то, что он может сорваться из-за её слов на жителей или на Лес. В груди начинало заниматься гневное пламя, распаляться и искрило так, что самой рыжей делалось неприятно.

— Всего лишь наказал людей за их поступок. Слабовата твоя защита, Фелисия.

— Убирайся в ту нору, из которой выполз, — Фел приблизилась к нему, заглядывая в глаза. — Ни черта ты не получишь, а Лес тебе по своей воле кланяться не станет.

Он шевельнул желваками, до скрипа и треска сжав свою палку.

Поднимался штормовой ветер, небо затягивали свинцовые тучи, скрывая жаркое летнее солнце. Где-то вдалеке занималась гроза, оглушительный грохот грома сотрясал землю, а молнии пугали домашних животных. Тревожно блеяли козы, жавшись к стенкам загонов. Что-то новое, доселе неизведанное поднималось из глубин души, стремясь обрушиться на любого, кто подвернётся на пути. Человека или духа — ему было не важно. Крушить, ломать, нести сплошное разрушение вспышками молний.

— Да ну? Так уверена? — Йонеран откинул плащ, обнажая взору изуродованную руку. Уже начал её поднимать, как внезапно застыл, глядя куда-то ведьме за спину. Фелисия обернулась.

Когда Дэниал успел взять меч — она не видела. Парень хмурился, лениво, одной рукой направляя его на колдуна.

— Зарублю, — сухо констатировал колдун и меч вспыхнул тёмным пламенем. — Пшёл вон, смерд.