Ведьма

То искусство, с которым скрипачка управлялась своим волшебным органом, иначе как высшим пилотажем назвать нельзя.

Эммануэль.

Бетховен и Бах в одном теле.

Виртуоз.

Йогиня запредельного уровня.

Ведьма!

Именно так. С большой буквы.

Втягивая его в себя, она сжимала, пульсировала, засасывала в водовороты своей страсти, в прямом смысле слова выворачивая его наизнанку.

Жильцы внимательно вслушивались в нюансы.

Просыпалось желание.

За стеной послышался глухой говор соседей, тихие споры, консенсус, и через минуту скрип кровати…

Девушка поглощала его в себя, сводя с ума криками и новыми, никогда прежде не знакомыми ощущениями. Внутри нее все пульсировало, двигалось и перетекало. Ее бедра ритмично двигались навстречу, поднимали, затягивали, буквально всасывая его в себя.

И уже он перетекал в нее.

И становился частью ее самой.

С каждой минутой все большей.

Они купались в омуте страсти, не замечая, как омут поглощает их, и нет уже ничего кроме глубин его.

Наконец, напряжение достигло предела, и взорвалось, рассыпаясь залпом затухающих горячих искр.

Ошеломленная, задыхающаяся пара постепенно приходила в сознание, с удивлением обнаружив себя в полутемной комнате, а не на седьмом небе.

По крупицам восстанавливалась память и дыхание.

– Редкое совпадение, удивительное. Полное слияние и единение. У тебя потрясающий внутренний мир, – пришел в себя он.

Студентка отпрянула от него, пронзительно взглянула ему в глаза ища подвох, не нашла, взгляд скользнул вниз и затуманился.

– А у тебя – большое сердце. Впервые такое, знаю – не поверишь, но действительно – впервые. Извини, не удержала себя в руках… У меня давно никого не было. А в моем возрасте, нужно стабильность и постоянство. Плюс темперамент – пытаюсь, борюсь, но бесполезно все.

– И не надо. Ты умопомрачительные фокусы вытворяешь – на всю жизнь в памяти останется… Неординарный талант, физические данные и потрясающий голос. В твоем возрасте? Сколько тебе лет, солнышко?

– Знаю, самой стыдно квартал будить, но сделать с собой ничего не могу. А лет мне уже двадцать два, – серьезно отвечало Солнце.

– Возраст немалый, – согласился любовник. – Стабильность, я думаю, мы тебе обеспечим. Мы ее уже двадцать лет в стране строим, у нас каждый дворник – специалист по стабильности.

И вот тут…

Когда казалось, все только закончилось, и не было сил на продолжение, и даже желание надежно спряталось под матрас…

Набрав в рот коньяка, она опустилась, и медленно, чуть открыв и вытянув губки…

Его обожгло, но затем… Что только не выделывал ее язычок: и вокруг бегал, и вдоль, и плясал кончиком, и, покусывая зубками, ходил волнами.

Исчезли планы, ограничения, проблемы и мысли.

Пропал мир. А после…

Она поднялась, и бедра их вновь соединились и ритмично танцевали вместе, и волны страсти перетекали в них. Сжимались ягодицы и что там еще? Захватывали и втягивали его в бездну безумия.

Их тела играли в унисон как мастером настроенные струны. Где кончалась она, и начинался он? Не ясно, да и неважно это. Жизнь искрила через них и праздновала вершину бытия, и билась кровать о стену, и в ответ вторили соседи и через стеночку, и сверху, и снизу.

Множилась гармония.

Уже в его мычания вслушивались чужие уши, рисуя красочные картины, пенсионеры матерились, включая телеки погромче. У правильных людей скрипело и стучало, и домовой оркестр дружно подыгрывал.

Бешеную гонку сменил неторопливый променад.

Подхватили инициативу и распоясались соседи, все громче выкрикивая страсть в ночь выходного дня.

Уловив импульсы, возбуждались нейроны граждан за стеночкой, и от них, как круги по воде, расходились волны на квартал, и далее, далее.

И каждое сближение вызывает новый крик во всю мощь музыкального горла, и эхо возбужденного дуэта множится за стеной.

Кипит жизнь.

Глава 4.

Утро наступало долго.

В очередной раз распались на половинки тела.

Сквозь шторы засерело.

Ночные иллюзии растворялись в неверном свете.

Пенсионеры поминали добрым словом сорвавшегося с катушек соседа:

– Притворялся порядочным человеком, а на деле – порядочная скотина!

Горожане с активной позицией гордились собой, жены – засыпали со счастливой улыбкой на устах, а любовники с трудом приходили в себя.

Хлопающие двери.

Шум лифта.

Грохот рельсов. Трель трамвая.

Обыденный рассвет.

А она, легко спрыгнула с кровати и бегает по квартире в твоей рубашке, а под ней – ничего и голые ноги, и куда не повернешь лицо – везде они.

И светлее становится там, где ступит нога ее.

И рассвет заалел розовым, и птицы запели за окном.

Чудеса случаются! Но приходят они не постучавшись.

Как только падают скрепы обязательств, и ты ощущаешь на губах свежий ветер новых открытий, у тебя, вдруг, утром, посреди квартиры обнаруживается девушка.

Сама.

Вот не было ее еще вчера, но где-то, видимо, открылся портал, порвался мешок обыденности, и свалилась из него милая особь в наш вечно занятый мир. Шлепает босыми пятками по полу, гремит по-хозяйски тарелками на рассвете, прибирается и готовит завтрак из ничего на твоей кухне.