Ведьма без имени

Я вздрогнула, когда Кормель прошептал слово. Я могла чувствовать Трента позади меня, когда я скрутила черную ткань в шнур и провела ее через полосу Мебиуса. Когда каждый дюйм прошел через нее, это было, как будто еще слой грязи очистился от линий, и моя связь углубилась. Я наклонила голову и опустила звенящий металл на стол. Голова кружилась от знания, и я вытряхнула соль. Я не думала, что мои глаза были открыты. Я не могла сказать… искры блокировали мое зрение.

– Рейч, ты в порядке?

Я быстро моргнула. Это был Дженкс. Я могла сказать это, потому что его пыльца была испуганного черного цвета, а остальная часть искр была белой, настолько чистой, что от этого практически было больно.

– Я просто отлично, – сказала я, снова моргнув, и внезапно искры прекратились. Это была только просыпанная соль на столе, на которую я смотрела. – Все хорошо.

О, Боже, все было прозрачно блестящим, как будто я собиралась заработать мигрень. С черной тканью в руке, я нашла выражение лица Феликса, обнадеживающее и страстно желающее.

– Это может заставить тебя выйти на солнце, – предупредила я, и Кормель напрягся.

– Мне все равно, – простонал он. – Покончи с этим!

Кто-то придержал меня за локоть, и я вздрогнула, когда накрыла вампира открывающимся саваном. Тот же самый человек вручил мне бутылку, и я узнала тонкие пальцы Трента, когда встала и счистила восковую печать.

– Будь со мной, Рейчел, – сказал Трент, мягко отодвинув меня, и как дыхание, клубящееся зимней ночью, туман появился из бутылки, когда я сплела его через воздух над Феликсом, его душа все еще пребывала в прежнем состоянии, поскольку бутылка скользила.

– Кормель? – прохныкал Феликс, представляясь потерянным ребенком.

Как паутина может отбить разъяренную душу?

– Я с тобой, – сказал Кормель, когда он встал над ним, зависть и ревность читались в его глазах, когда он схватил Феликса за плечо.

Мне повезет, если я справлюсь с этой задачей, подумала я смутно, когда эльфийские барабаны стали всем моим миром. Tislan, tislan. Ta na shay cooreen na da – эти слова проходили через мой ум, покалывали по моей коже, впитываясь, пока они не нашли мою ци и не послали кровь двигаться в своем ритме. Я испуганно смотрела, когда туманное присутствие ускользало от бутылки и поднималось, до последней капли присоединялось к остальным, как вода. Мои глаза закрылись, и головокружение взяло меня.

Tislan, tislan. Ta na shay cooreen na da слова шли через мое дыхание, и освобожденная душа тянула силу из соли, становясь более существенной. Лэндон был неправ. Полоса Мебиуса не уравновешивала заклинание. Она заряжала соль, и я наблюдала, как душа тянула ее, становясь сильнее.

– Близко, – простонал Феликс, и Кормель принажал его к дивану, не давая ему двигаться. – Кормель, я могу чувствовать ее!

– Я вижу, – испуганно сказал Кормель, и связанная рука Феликса поднялась к его лицу.

– Не давай ему двигаться! – прокричала я, и душа отскочила от эха моего голоса. – Держи его. Она ищет!

– Святая моча жабьей матери, – чертыхнулся Дженкс, но первые чувства сомнения сочились через меня. Она не шла к Феликсу. Она не находила его. Почему? Я все сделала правильно. Я знала, что все было правильно!

Ta na shay. Ta na shay. Пение циркулировало через меня, но я чувствовала, что душа потеряла интерес и начала исчезать, когда сила соли была потрачена. Она возвращалась в безвременье. Я видела это с Кистеном, и моя паника вспыхнула, заставив глаза Кормеля стать черными. Это не заклинание терпело неудачу, это была я. Мне была нужна Богиня, и хотя я произносила слова, мое сердце желало противоположного.

О, Боже, я оказывалась перед необходимостью обращаться к Богине.

– Кормель! – закричал Феликс, и Кормель заставил его лечь, его взгляд поднялся ко мне.

– Я буду разрывать кусок за кусочком ее бережно лелеемую мечту за бережно лелеемой мечтой, – пригрозил он. – Это не будет быстро, и я буду наслаждаться каждой минутой.

О, Боже, я должна была сделать это.

Услышь меня! закричала я в линию, серебряную и чистую, как сами мысли. Посмотри, что я делаю! Дай мне свое умение. Ta na shay cooreen na da!

– О нет, – выдохнул Трент, и жужжание крыльев Дженкса растворилось в бахроме вечности, связанной в трещинах между мирами.

Tislan, tislan. Ta na shay cooreen na da, попросила я, думая об Айви. Я не могла подвести ее. То, что произошло со мной, не имело значения. Ta na shay. Ta na shay, попросила я, позволяя линии взять меня, когда я искала яркие сверкающие мысли о мистиках.

И я нашла их. Очень близко.