Ведьма без лицензии

—  Обойдусь.

—  Уважаемый хранитель порядка, пожалуйста, вспомните, что синьорина дочь общины, а не преступница. Забирать синьорину силой вы не имеете права, синьориа совершеннолетняя.

Тётушка, притихшия было на плече Фирса, бессвязно вскрикивает, театрально хватается за серце и оседает на пол.

—  А-а-а-а, —  истошно стонет она. —  Лейсан, я так заботилась о тебе. За что ты меня убиваешь? А-а-а… Лейсан, ты хочешь, чтобы я умерла? Сердце…

Ей действительно плохо? Накрутила себя, давление подпрыгнуло —  легко могу поверить. К горлу подкатывает тошнота. Я так и не научилась равнодушно встречать эмоциональный шантаж. Хотя я твёрдо знаю, что если человек не хочет тебя отпускать, вырваться можно только с мясом и кровью, внутри всё равно свербит —  сидела бы тихо, слушалась бы, и тётя была бы в порядке. Это из-за меня…

—  Положите сеньору на диван, —  распоряжается Ирвин.

—  Лейсан, умоляю тебя, пойдём.

—  Куда, тётушка? —  я подхожу ближе, но предусмотрительно сохраняю дистацию. Схватить себя я не позволю.

—  Домой.

Она смотрит на меня с надеждой, продолжает держаться за грудь, но, надо же, уже готова встать

—  А потом?

—  В храм пойдём. Вместе примем наказание и будем учиться смирению.

У-у-у…

—  Тётушка, я не хочу с тобой ссориться.

Любила ли эту женщину настоящая Лейсан? Родственников не выбирают, и я люблю своих родителей и брата со всеми их недостатками. Ради них я попытаюсь наладить мосты. Но я никому не позволю ломать свою жизнь.

—  Пойдём, Лейсан.

—  Тётя, ты следуешь заветам Нексин Всеблагой, это твоя вера. Я повзрослела, и моя вера моё дело. Я отрекаюсь от Нексин Всеблагой.

—  Лейсан! —  восклицают тётя и Бирон напару.

Жрец замахивается, но я слишком далеко от него стою, не ударит.

—  Сердце! Умира-а-а-ю.

Что же, я пыталась.

Как же тошно…

—  Ни капли совести? Посмотри, что ты делаешь с той, кто заменила тебе мать, кто заботилась о тебе, ночей не спала!

Что она со мной делает? Спускает моё наследство в кошельки жрецов, выдаёт замуж за картёжника.

На глаза наворачиваются слёзы, но я твёрдо стою на своём. В груди зарождается и поднимается волна злости. Ненавижу эмоциональный шантаж. В исполнении близких это особенно подло. Я отворачиваюсь. Случайно получается, что я смотрю в окно, а в этот момент через толпу к дому пробирается Ольза. И, надо же, она не одна, а вместе с братом.

Я начинаю действовать раньше, чем успеваю хорошо подумать.

Метнувшись к окну, я распахиваю обе створки, задираю юбку выше колена и вскарабкиваюсь на подоконник.

—  Ива! —  вскрикивает Ирвин.

—  Лейсан, —  тётя вдруг предумала умирать и резво вскочила.

—  Держи её! —  у Фирса живы воспоминания моего прошлого побега.

Они с Бироном выбегают на крыльцо. Жрец появляется следом за ними.

Прекрасно…

Я обвожу взглядом толпу:

—  Вы все последователи Нексин Всеблагой? Бирон Грушич глава общины соседнего города. Думаю, он в представлении не нуждается, вы его все знаете. Скажите, как этот человек может считаться образцом для подражания, когда его сын азартный игрок, завсегдатай казино Старого Му?

—  Что?! Замолкни!

—  Ой, Фирс, честному человеку нечего бояться. Правда глаза колет? Уважаемые, позвольте представить вам недавнюю жертву Фирса. Арен, тебя не затруднит?

Фирс зачем-то рвётся обратно в дом. Естественно, двери уже закрыты, а сама попытка скрыться красноречивее любых признаний.

—  А можно я скажу? —  перебивает Ольза. —  Он заявился в мой дом, угрожал брату а затем потребовал в счёт долгапродать меня в бордель. Он избивал моего брата, пока наконец его не увели стражи.

—  Служитель, —  обращаюсь я к жрецу, —  посмеете заявить, что азартный слизень достойная пара?

—  Повоевала и будет, —  Иврин аккуратно подхватывает меня под колени, дожидается, пока я крепко обниму его за шею, и бережно опускает на пол.

—  Я ещё не начинала!

—  А отряд стражи мне мерещится, ага.

Я оборачиваюсь.

Я рассчитывала на эффект, но не на такой! Мне поверили. Фирс сам поспособствовал. Будь он обычным парнем, его бы отправили в храм учиться смирению, но он сын главы общины. Пожалуй, в глазах приверженцев Нексин Бирон совершил куда большее преступление, чем Фирс. Либо недоглядел, не справился с воспитанием, но при этом руководит общиной, либо вовсе знал и покрывал. Ополчились на Бирона.

Достопочтенные сеньоры вытащили из брюк ремни и принялись за воспитание отца и сына. Стража пытается пробиться и прекратить рукоприкладство.

—  Тётя, я рада, что вам лучше.

—  Это п-правда? Про казино.

—  И про казино, и про бордель правда Тётя?!

Она оседает в самый натуральный непритворный обморок.

Глава 40

—  Целитель прибыл! —  докладывает Кай.

Ирвин лично поднимает тётушку на руки и устраивает на диване. Я топчусь рядом. Только что я, если не сокрушила, то изрядно пошатнула её веру. Я от души надеюсь, что она сможет справиться. Глядя на неё, бледную, едва дышащую, откровенно жалкую, я больше не чувствую былой злости на её фанатизм, обернувшийся против неё же.