Ведьма. Часть 1. Соколиное перо

— А ну замолчала! Баба родила его не в срок! Ей месяц брюхатой еще ходить положено, а она понесла. От чего понесла непонятно, да и не важно теперь. Может кручинилась много, а может тяжесть какую тащила. Первенец это у нее, понимаешь! Не опытная. Что можно, а что нет, не знает, с мужем сироты оба, научить некому! А ребенок, рожденный не в срок, такой махонький да синий, не жилец. Утащат его нечистики и сделают Игошей, не нареченного. Будет по ночам ходить, мертвыми губами молоко материно сосать, пока и ее в могилу не сведет.

А все потому, что он слаб, не доносила его мать! Не получил он тепла от материнского чрева, ему надо это тепло дать. А как его дать?

— В печи? Утираю глаза рукавом.

— Правильно, в печи. Тесто надо сделать густое, как на пресной пирог, чтобы не обожгло его. Ребенка в тесто положить, как в суму, да чтобы толщина той сумы была, что твое запястье. И конечно запечатать, чтоб не жгло. А у ноздрей сделать дырки, для воздуха! Дальше ставишь этот пирог в деревянное корыто и в печешь, до готовности! — Бабушка смеялась. — А если всерьез внуча, ставишь на всю ночь, пока не начнет пищать. Тут главное — самой не уснуть. Как запищал, значит появился он на нашем свете, отпустили его силы темные и надо скорее к матери его нести, да в груди прикладывать. Потому как, если человек из чрева появился, еще не значит, что он родился.

Той ночью я не могла сомкнуть глаз. Дважды Оксана, так звали бабу, просила пить, и я ей носила укропный отвар. А еще я прислушивалась к каждому шороху, меж тем как бабушка мирно похрапывала на лавке.

— Бабушка, то не Ваня? — мама малыша решила назвать его именно так, услышав наш разговор о ненареченных и Игошах.

— Нет, Ниночка, то мыши.

— Бабушка, то не Ваня?

— Нет, Ниночка, то петух.

И вдруг из печи донесся плач. Сначала тихий, набирающий обороты, затем переходящий в звон на всю избу.

— Сыночек! Дайте мне сыночка, Агафья, по батюшке не спросила вас как.

— Без батюшек, матушка. Без батюшек!

— А вот то Ванечка, Нина! Отворяй заслонку! Пирог есть будем!

Бабушка беззлобно улыбалась.

— Уж и пошутить нельзя! Настроение у меня хорошее сегодня, Нина! Двоих у лап смерти оторвала!

Тесто запеклось румяной коркой, которая в некоторых местах, где малыш двигался особенно активно, дала большие трещины.

— Внуча, все собери, в узелок свяжи, потом в печи сожжем. Да смотри, чтоб кот не сожрал, паскудник эдакий! Это тесто никуда нельзя, только жечь. Оно теперь невидимой второй рубашкой Ванютку всю жизнь оберегать будет.

С печи слезла бледная, но счастливая Оксана.