Ведьма. Часть 1. Соколиное перо

— Как у тебя красоту что-ли?

— Да ты хоть знаешь, сколько мне годов, мерзавка! Сто двадцатый годок пошел, юбилейный. И истинное мое лицо видишь только ты. А люд видит пригожую молодку! Зачем тебе твоя душа? Ну что в ней такого? Я избавилась — и стало легче жить! Ни тоски по несчастной любви, не иных переживаний. Имеешь, все, что можешь представить. Любого приворожишь, каждый парень при виде тебя слюной истекать будет!

— Слюней захочется, собаку заведу. А потом. Что станет с тобой потом?

— Ну перво на перво, умереть я не смогу, пока силу свою не передам.

— Хорошо. А что потом?

— Вот привязалась! Да мы с сатаной побратались! В пекле помогать ему буду, да брагу пить хмельную.

Медленно поднимаюсь с табуретки, поворачиваюсь к полке с настоями трав. Где-то была маленькая прозрачная бутылка.

— Эй, ты что там делаешь?

— Да вот угостить тебя хочу. Брагой хмельной.

Наливаю несколько капель искрящейся серебром святой воды в ладонь, делаю шаг к колдовке.

— А со мной побратаешься? Дай ручку, что же ты боишься?

Старуха вскакивает и с неожиданной прытью устремляется к двери. Но я все равно успеваю плеснуть крещенской водой на ее балахон. Черная ткань дымится. Нечисть неестественно выгибается и взмывает под потолок, там ударяется сивой башкой о балку и падает вниз.

— Ну что, сама уйдешь, или из бутыли окатить?

— Дрянь! Дрянь! Ты не понимаешь, от чего отказываешься! Ну ничего, поквитаемся!

Ведьма, на четвереньках, пятится к двери. При этом она нашептывает темные заклинания и вокруг нее начинают клубиться маленькие вихри.

— Ах, ты бесов в моем доме призвать решила! Да ты не только душу отдала, но и разум! Все еще влажной от святой воды рукой касаюсь волос дрожащей колдуньи. Седая голова начинает заходиться легким, едва заметным пламенем.

— Вон из моего дома!

Только на свежем ночном воздухе старухе становится легче, она скидывает балахон и бежит к стоящей у забора метле.

— Колдовка!

Существо, давно переставшее быть человеком, не оборачивается.

— Колдовка! Нельзя выменять то, что тебе не принадлежит! Душа — не мешок репы. Она божья, на наша. А ты свою обрекла на страдание. Не появляйся здесь больше, ради своей же безопасности! Да пакостить ни мне, ни деревне не смей! Агафья была сильной, сама знаешь! А защиту я прямо сейчас везде поставлю. Вдругорядь прилетишь — шандарахнет.