Ведьма двенадцатого круга (СИ)

чужого любопытства и неприятностей. Поэтому, дорогая Кендис. ну подойди же ближе, как тяжко быть с тобой в разлуке! — едва не простонал он с такой страстью, что я поежилась.

Ах. вот оно что, дверь палаты приоткрылась, и в щель просунулась любопытная мордашка Хельги. Она извинилась и уточнила, действительно ли я сегодня не дежурю.

Пришлось садиться на стул возле койки Люмерье. брать его за руку и всячески изображать… заботу. Едва не закатывая глаза от восторга, пожарный маг всячески меня поощрял, и «ненаглядная» было, пожалуй, самым нейтральным словом из всех, что он использовал.

— Вы понимаете теперь, о чем я? И это только ваши коллеги, хотя и от них… можно ожидать неприятностей, если вспомнить вчерашнего молодого человека. Райана, кажется?

Надо же, как он ловко меняет тон. Какая память. Да и актерский талант не подкачал. С такими данными — и всего лишь пожарный маг? Не зная, как повести себя, я молчала, а он… Он на пальцах объяснял мне расклад. И главным доводом в пользу нашей пылкой взаимной любви оказался… ну, конечно. Крей.

— Вам ведь придется объяснять, откуда взялся Огонь. — довольно жестко заявил он. — Мальчишку выдавать нельзя, а так вы всегда можете сказать, что обменялись энергией со мной.

— Как… обменялась? — переспросила я. чувствуя себя полной идиоткой.

— Вы взяли у меня Огонь, а я у вас — Воду. — спокойно объяснил пожарный. — Такие случаи бывали, как раз при безумной страсти, собственно, поэтому… Мадам, нам не дадут поговорить, дождемся вашего следующего дежурства, — добавил он тихо и тут же, без перехода, с жаром выдал: — Моя огненная розочка!

В палату с решительным видом входила незнакомая дама в зеленом халате — видимо, дежурящая за меня столичная лекарка. Я подхватилась и вылетела вон. с кучей вопросов, которые до следующего дежурства совсем некому задать!

Впрочем, у меня есть Лелюгрин. Шатья. если будет в настроении, может рассказать… много, о чем может рассказать. Сегодня у меня есть чем его задобрить. А завтра надо зайти в городскую библиотеку и. помимо книг по демоноведению, посмотреть все об обмене магическими стихиями при безумной страсти.

Никогда о таком не слышала, но пожарный говорил с такой уверенностью, что… убедил. Я шла по вечернему городу и дышала чистым свежим воздухом, размышляя о Люмерье. Откровенно говоря, определиться со своим отношением к нему было сложно. Сначала встряска от талантливо сыгранной влюбленности. Потом — от его объяснений. Надо бы узнать про главного пожарного мага побольше. А то концентрация тайн вокруг уже начинает зашкаливать.

Допустим. Крея он увидел в процессе получения энергии. Но с чего взял, что мальчишку нельзя выдавать? И эти… парни из магконтроля. которые называли его Паскалем и интересовались здоровьем очень по-дружески…

— Кендис. ты все-таки за мной следишь. — раздалось совсем рядом с ухом.

Крей. Похоже, мы обречены встречаться с ним на улице. На этом маршруте от Ровайи через центр к Дюковой башне. Объяснив,

что сегодня, оказывается, выходной, успокоила парня.

— Все равно. — покачал головой он. — Странно все это. И на совпадение не похоже.

Вот! И я о чем! Именно, странно и совсем не похоже. Мы дошли до дома и, разумеется, заспорили. Крей хотел идти дальше. А я.

само собой, нет.

— Зачем вы так шумите, юноша? — поинтересовалась мадам Штафнер. выходя навстречу из арки двора.

Кажется, мы с Креем остолбенели. Оба.

— Это твой родственник, деточка? — просипела мадам Препадье. — Надолго к нам. молодой человек?

— Ах. как мило он одет. — заметила мадам Зелински. — Совсем как во времена… Эдит, напомни!

— Во времена Франциска Третьего. — с готовностью напомнила мадам Препадье.

— Увлекаетесь историческими реконструкциями? — тут же спросила мадам Штафнер. — Я могу посоветовать вам…

— Благодарю вас. дамы. Мой… племянник больше не будет шуметь. — перебила ее я. хватая Крея за рукав и таща в сторону своей двери.

— Прошу прощения, — удивленно, но вежливо сказал «племянник».

— Деточка, у тебя же нет ни брата, ни сестры. — еще более удивленно высказалась мадам Препадье.

— Он… троюродный. — пояснила я. вталкивая Крея внутрь.

В прихожей уже ждал Лелюгрин. Мы с поТуСторонним гостем переглянулись и одновременно сказали:

— Как они увидели тебя?

— Как они увидели меня?

Шатья метнулся к своему наблюдательному пункту — кухонному подоконнику. Я проследила за тем. чтобы мальчишка переобулся, и пошла следом.

— Эти ссстарые перешшшницы? — прошипел Волчок. — Началосссь… Завтра его увидят дети, послезавтра — всссе.

— Почему?! Я же… — начал Крей и… прикусил язык.

— Я предупреждал, вашша светлосссть. чем дольше вы здессь находитесь, тем большими ссвязями обрассстаете.

— Но при чем тут невидимость?! — возмутился мальчишка.

А я так и вовсе. С какой стати мой шатья рассуждает о…

— Вы были невидимы, пока васс тут никто не знал. — соизволил ответить Лелюгрин.

Впрочем, это мне бы он соизволил. С Креем он продолжал вести себя почтительно, предупредительно и был на удивление разговорчив.

Оказалось, что все действия мальчишки, каждая встреча со мной, каждая сворованная сосиска и съеденная булка,