Ведьма и бастард

– Какие у меня привилегии? – усмехнулся Великий Отец. – Отдельный кабинет? Я не был рожден аристократом, и всего добился своей волей и верой!

– И добившись доверия, ты предал его! Вместо того, чтобы стать примером для простых служителей, ты обесчестил храм! Поэтому я, сын короля, обвиняю тебя, Гарольд, получивший чин Великого Отца, в растрате государственной казны! И пусть жители нашей славной столицы станут свидетелями моих слов! – громко и звонко проговорил Вальтер, осторожно подбирая выражения. – Мне стало доподлинно известно, что ты состоял в сговоре с королевским советником Клаудием. Вместе вы долгие годы обворовывали не только моего отца, но и весь наш народ! Вы тратили деньги на свои нужды, вы пользовались доверием и положением! Ты недостоин занимать этот пост, ты запятнал свою честь! Ты сказал, что храм независим, чтобы все были равны перед Господом. Но кто найдет управу на тебя самого, как не корона? Именем Его Величества, я арестовываю тебя, Гарольд.

Народ позади зашумел еще громче.

Заклинание Лины придало бастарду необходимой искренности, а смысл его слов всполошил горожан, заставив их задуматься.

Вальтер кожей чувствовал сомнения толпы, ее растерянность. Она, как весы, качалась в нерешительности, не понимая, в какую сторону стоит склониться.

– Где ваши доказательства? – вскинул брови Великий Отец.

Еще минуту назад он чувствовал себя хозяином положения, но теперь что-то изменилось, и Гарольд никак не мог понять, что именно. Возможно, у принца есть туз в рукаве, о котором он не знает?

– Скажи правду. Скажи громко, что ты не в курсе всего этого, и тогда я принесу извинения и уйду, – уронил Вальтер.

Сейчас, благодаря чарам Лины, Великий Отец не смог бы соврать.

Это было очень просто, и Гарольд даже выдохнул с облегчением – уж искусно врать он умел лучше любого лицедея.

– Я… – Великий Отец собирался произнести красивую ложь, но не смог, а вместо этого из него полились совсем другие слова, будто он вдруг утратил контроль над собственным языком: – Аристократам достаются все блага по праву рождения, но чем хуже простые люди? Да вы просто зажравшиеся идиоты, слишком привыкшие к тому, что получаете желаемое по одному взмаху руки. Подумаешь, я брал деньги из казны! Ну и что? Я тоже достоин этого! Я так долго шел к власти, что заслужил право пользоваться ей по своему усмотрению!

Над площадью воцарилась глухая тишина. Солнце искрило снег, отражаясь в окнах близлежащих домов, из которых так же высунулись люди. Если бы здесь вдруг оказалась муха – она нашла бы себе сотню ртов, в которые можно залететь, ведь все они сейчас были распахнуты от возмутительного признания.

– Но вы же не давали эти монеты нуждающимся? Вы тратили их на себя? – почти шепотом произнес Вальтер, не оставляя Гарольду ни единого шанса оправдаться.

– Я тратил их так, как считал нужным, – крикнул Великий Отец и прикрыл рот рукой.

– Он не достоин возглавлять храм, – послышались голоса из толпы.

– Его надо свергнуть!

– Великий Отец не должен быть вором!

– Да он просто грязная свинья!

– Долой вора!

– Он не достоин! – воскликнул господин Томас, стоявший позади Гарольда. – Он осквернил саму суть веры, он убивал невинных, он покушался на жизнь принца, когда тот узнал о его коварных планах! Его надо казнить! Храму нужен новый глава!

Толпа одобрительно заулюлюкала. Отовсюду слышались крики одобрения.

У них получилось даже без доказательств. Благодаря Лине, горожане поверили им, а не Гарольду.

– Ведьма! – прокричал Великий Отец, запоздало поняв причину своей внезапной искренности. – Она ведьма! Она заставила меня говорить все эти ужасные вещи!

Его рука указала на Лину.

Толпа вновь замолчала, все взгляды скрестились на девушке, продолжавшей творить магию.

Глава 41.

Лина опустила руки, оглядевшись вокруг. Прямо сейчас наяву сбывался самый худший ее ночной кошмар.

Вокруг девушки стояли люди, которых она знала долгие годы, что провела в столице – мясник из соседней лавки, она лечила его от подагры. Торговец тканями, что страдал головными болями и раз в месяц покупал у нее целебный отвар.

Жена стражника, которой она помогала родить, и мальчишка, сломавший руку, которому она накладывала шину. Сапожник, купец, ключник, служка, конюх, лакей – ко всем она приходила в трудную минуту.

И сейчас все они смотрели на нее, смотрели с подозрением и ненавистью, будто на площади вместо девушки вдруг оказался незнакомый монстр.

От этой злой толпы ее отделял лишь Вальтер и двадцать человек королевской стражи. Но что могут двадцать, даже хорошо обученных людей, против половины города? Бастард сказал Гансу спасти ее ценой своей жизни, но едва ли этого хватит…

– Сожгите ведьму и расходитесь. Все кончено, – Великий Отец расхохотался со своего балкона и обернулся к Томасу. – А тебя я убью лично, за предательство нашей веры.

Чистильщики, что по приходу Вальтера, высыпали во двор, глядя на разворачивающееся перед ними представление, сейчас принялись действовать. Часть из них поспешила обратно в храм, желая помочь Великому Отцу. Остальные же двинулись на Лину.

Вальтер кивнул и стража выставила мечи.