Ведьма и ее любовь

— Сколько? — спросила та странным высоким голосом. И тут же взяла себя в руки и произнесла ровнее: — Сколько нужно от меня?

— Сколько не жалко, — шутливо ответила Ольга Васильевна, передавая ножницы.

Не в силах наблюдать за тем, как её мать нехотя достаёт шпильки из своей аккуратной причёски, Полина сцепила руки на коленях и уставилась на едва подрагивающее пламя свечи.

Её вдруг посетила неожиданная пугающая мысль: что, если этот самый «род», который должен был принять её под свою защиту, раскусит неискренность? Что будет, если он распознает истинные мотивы и поймёт, что её мать на самом деле не то, что не хочет отдавать свою прядь для ритуала, а даже присутствует здесь по вынужденной необходимости? Не решит ли он отомстить им за такое пренебрежительное отношение?

Сбоку раздался удивлённый вздох, а когда Полина подняла глаза на мать, то обнаружила, что та перебросила свои распущенные волосы через плечо. В следующий миг она собрала их в кулак и с выражением мрачной решимости на лице принялась отрезать всю длину.

Даже Ольга Васильевна на время потеряла дар речи.

— Не нужно было так много.

— Я всё равно собиралась постричься, — выговорила она нарочито небрежно.

Впереди тут же вспорхнуло полотно из чёрных нитей, которое полностью скрыло лицо матери от Полины. Удивление, шок, робкая надежда и благодарность… Пожалуй, впервые в жизни чья-то ложь подняла из глубин её души столько разных чувств.

Ольга Васильевна тем временем собрала пряди волос и несколько раз прочно связала их верёвочкой, а затем принялась плести тугую косу. Движения её изящных рук были уверенными и плавными, будто гипнотическими, и на время Полина совсем забылась, наблюдая за происходящим. В реальность она вернулась только когда случайно обнаружила, что из косы вдруг сложилось нечто очень сильно напоминающее куклу. У неё определённо была голова, ручки и странное тельце из светлых, как солома, волос с контрастным вкраплением тёмных. Полина осторожно взглянула в невозмутимое лицо Ольги Васильевны, а затем встретилась взглядом с матерью. Та, судя по всему, пребывала в состоянии, близком к обмороку.

— Нет, это не кукла вуду… — произнесла вдруг мать Алекса, а затем мелодично рассмеялась. — Пожалуйста, не волнуйтесь так. Я меньше всего хотела бы вредить Полине. Сейчас это равносильно тому, чтобы вредить собственному сыну.

Странная куколка уже мгновение спустя оказалась на дне миски, а Ольга Васильевна подхватила одну из свечей и принялась капать воском на её тельце. Некоторое время Полина наблюдала за тем, как капли падают и застывают в хаотичном узоре, однако жутковатое зрелище слишком быстро подточило её и без того расшатанные нервы, и она отвела взгляд сначала на стену впереди, на которой едва заметно подрагивали зловещие всполохи теней, а затем и вовсе на потолок.

— Почти закончили, — сообщила Ольга Васильевна мягко. — Что-нибудь чувствуешь?

Полина быстро покачала головой и только потом задумалась. Пожалуй, она всё же ощущала некое тепло, которое разливалось по коже. Хотя, вполне возможно, оно было лишь плодом растревоженного воображения…

— Кажется, мне стало теплее…

— О, это очень хорошо! — живо отозвалась Ольга Васильевна, отложив свечу обратно на стол.

Она ухватилась за край скатерти и набросила её сверху на миску, а затем передвинула свечи и сделала то же самое с другими краями, пока полностью не завернула всё, что стояло на столе, в импровизированный кулёк.

— Ну вот, держи, — сказала женщина бодро, указав взглядом на стол. — Это нужно закопать возле дома. Я уже попросила Сашу подготовить ямку, так что дело за вами.

— Э-э, спасибо.

— Не пугайся, если у тебя в ближайшее время произойдёт всплеск сил или перепады настроения. Это нормально.

Полина неуверенно кивнула, затем взяла в руки свёрток и снова произнесла слова благодарности. На этот раз всем, кто присутствовал в комнате. Не теряя времени даром, она вышла из избы и направилась на улицу.

Распахнув входную дверь своего дома, Полина неожиданно провалилась в ночь. На улице было уже совсем темно, и тьма эта казалась вязкой и осязаемой. Полина спустилась с крыльца веранды и остановилась, чтобы перевести внезапно сбившееся дыхание. У соседнего дома тускло горел фонарь, в свете которого кружили ночные мотыльки; по тёмному небу, отливающему оттенками синего и фиолетового, расползлись похожие на дым от пожара серые тучи. А прямо из-за них выглядывала луна. Полная, огромная, излучающая таинственное желтоватое свечение. Одновременно очень далёкая и пугающе близкая. Едва взглянув на неё, Полина будто угодила в ловушку и некоторое время просто не могла отвести глаз от её завораживающего призрачного сияния. Прохладный влажный воздух, напоенный ароматами ночных трав, дразнил чувства и тревожил разум, и Полина даже ощутила лёгкое головокружение от переизбытка впечатлений, что выпали на эту ночь.

Когда зрение окончательно привыкло к темноте, она отправилась на поиски Алекса.