Ведьма и парашютист

     Пока он вертел головой и не обращал на меня внимания, я стал думать, знает ли он, что его все зовут Дитер-фашист. Но тут он заметил веревку, привязанную к скобе, и снова начал приставать ко мне, чтобы я рассказал ему, для чего она тут привязана. Но я не хотел говорить, что Ури полез в цистерну, и прикинулся, будто я не понимаю, о чем он меня спрашивает. Только Дитер был не дурак, он мне не поверил и опять рассердился, ему рассердиться - раз плюнуть. Он сунул мне в лицо свой большой рыжий кулак и спросил:

     - А чего ж ты здесь сидишь, крошка Клаус, если ни хрена не понимаешь?

     Я хотел показать ему язык, но побоялся, - а вдруг он стукнет меня под подбородок, и я откушу себе кончик языка. Пока я молчал, стараясь спрятать язык поглубже в рот, Дитер заметил куртку Ури и сам сообразил, что Ури полез туда, куда идет веревка.

     - Ага, значит, парашютист полез на веревке в башню, да? Интересное кино! Что же он там ищет?

     Тут он наклонился и стал рассматривать расчерченный линиями и кружками лист, который так и лежал там, где Ури его оставил.

     - Это что, план замка? - спросил он и уставился на меня. Я не хотел его раздражать и кивнул головой, - тогда он опустился на колени рядом со мной, чтобы рассмотреть этот план получше.

     - Очень интересное кино! - повторял он каждую секунду, ползая вокруг плана.

     А я смотрел на его обтянутый черной кожей зад и думал, что будет, если я нечаянно, совсем нечаянно, подтолкну его - упадет он вниз со стены или нет? Честное слово, я бы подтолкнул его, если бы был уверен, что он упадет! Но я боялся, что он ухватится за край дорожки и удержится, а тогда он может столкнуть вниз меня, уж я-то точно ни за что не удержусь. А ему и в голову не пришло, о чем я мечтал, сидя с ним рядом, он щелкнул пальцами по плану и не то, чтобы спросил, а как бы утвердил:

     - Ясно, за сокровищем полез! Псих психом, а губа у него не дура: он для того тут и поселился, чтобы добраться до сокровища Губертусов.

     И уставился на меня:

     - Точно я говорю - он за сокровищем полез, да?

     Я вспомнил, что Ури показывал мне на плане сокровищницу Губертусов, и на всякий случай прикусил себе язык, чтобы не выдать ему наш с Ури секрет. Однако, как я ни старался, Дитер заметил мой прикушенный язык и тут же рассердился опять, он чуть что - сразу начинает сердиться. Он вскочил на ноги так быстро, что покачнулся и чуть не сверзился вниз без моей помощи, но, к сожалению, удержался на ногах - ноги у него огромные, особенно когда на них натянуты эти шикарные блестящие сапоги с блестящими кнопками. Он поднял одну огромную ногу в сапоге и больно наступил мне на руку:

     - Ты чего там спрятал во рту? А ну - покажи!

     Я сидел и молчал, хоть он очень больно прижимал мою ладонь сапогом. Я все это время не вставал на ноги, потому что Дитеру не так легко было бы столкнуть меня вниз, пока я сижу. Но зато, когда я сижу, ему, конечно, гораздо легче пинать меня куда угодно или наступать мне на руки. Он еще больше рассердился, что я молчу, и нажал сапогом сильнее, - мне показалось, что у меня хрустнули косточки на пальцах, и я громко вскрикнул. В ответ на мой крик голос фрау Инге позвал снизу:

     - Клаус! Ты меня слышишь, Клаус?

     Сапог Дитера чуть ослабил свой нажим, но с моей руки не слез. А фрау Инге опять крикнула снизу, но уже ближе:

     - Клаус, Ури, где вы? Пора обедать!

     Я бы обрадовался, что она и меня зовет обедать, но тут Дитер опять прижал мою ладонь и прошипел:

     - Ну, отвечай же, идиот, ты что, язык проглотил?

     Я ответил тихо-тихо:

     - Мы здесь, на стене!

     Но она не услышала, зато мы с Дитером ясно услышали, как она начала подниматься по лестнице.

     - Останови эту стерву, а не то я сброшу тебя вниз!

     Мне некогда было соображать, собирается ли он и вправду меня сбросить или только пугает, и я очень громко заорал:

     - Ау, фрау Инге! Мы здесь!

     Но она, хоть и услышала, и даже ответила мне: "Ау, Клаус!", но все равно продолжала подниматься вверх по лестнице. Дитер прямо озверел, наверно, от страха, что она сейчас его здесь застукает, и стал больно трясти меня за плечо:

     - Я сказал, останови ее!

     И хоть я не знал, как остановить фрау Инге, - у себя в замке она могла делать все, что хотела, - я все же напрягся и сказал как можно громче:

     - Зачем вам подниматься сюда, фрау Инге? Мы уже идем.

     Тут мне здорово повезло, потому что она меня услышала и остановилась:

     - Вот и отлично, - сказала она, - Приходите скорей, а то все остынет.

     И бегом побежала по лестнице вниз, стуча каблучками: "тук-тук-тук!". Тогда Дитер, наконец, отпустил мое плечо, сдвинул свой отвратный сапог с моей руки и заторопился удирать.

     - Запомни, - пригрозил он мне, - Если ты пикнешь, что ты меня здесь видел, убью!

     И сапоги его забухали по ступенькам, совсем не так, как каблучки фрау Инге, а противно: "плюх-плюх-плюх!". Он исчез как раз вовремя, потому что из проема в стене выглянуло лицо Ури, и он шустро выскочил из цистерны на дорожку, отряхиваясь, как Ральф после дождя. Вид у него был довольный.

     - Хорошо, что ты туда не полез, - сказал он мне, будто я собирался туда лезть и передумал, - Там такая вонища, ты бы не вынес.