Ведьма и парашютист

С тех пор, как мамка стала часто ночевать у тети Луизы, она начала здорово завираться. А вчера после праздника она совсем обалдела. Привела зачем-то в дом пьяного булочника Петера и они среди ночи стали пить пиво и рассказывать друг другу, как они здорово проучили фрау Инге - чтоб не задавалась. Они так громко хохотали, что я никак не мог заснуть. Я терпел, терпел, но конце концов не выдержал и заорал, чтобы они перестали шуметь, потому что мне надо рано вставать на работу. И тут мамка совсем взбесилась и пошла врать, и пошла - будто мне фрау Инге дороже родной матери, потому что она меня околдовала приворотными травами, которые у нее в шкафу за стеклом. И что она, мамка, еще до этих трав доберется и расскажет о них кому надо, а потом понесла такое про Карла и про Ури и даже про Отто, что я не выдержал, схватил велосипед и поехал в замок. Лучше я открою калитку своим ключом и лягу спать на полу в кормовой, - у меня там есть старое одеяло и матрац, - чем слушать ее вранье. Я думал, что мамка пожалеет, побежит за мной и станет просить, чтобы я не уезжал среди ночи, но она только погрозила мне вслед кулаком и крикнула:

- Ну и катись к своей ведьме, раз тебе у родной матери плохо!

Я так не нее разозлился, что сперва даже не заметил, как начался дождь. Я почувствовал, что за шиворот течет, только когда руль вдруг отломался - не помню, как я его своротил, я все время думал про мамкину шею, какая она белая и жирная. И вот теперь из-за нее я должен катить велосипед в гору одной рукой, а в другой нести руль, так что даже нечем заслониться от этого противного дождя. Ужасно не люблю, когда начинается осень - скоро темнеть начнет совсем рано и на дороге всегда будет стоять туман, а у меня от этого тумана мозги будто склеиваются в голове и я начинаю на всех сердиться. Иногда даже на фрау Инге.

В замке никто не заметил, что я пришел, хотя в спальне фрау Инге все еще горел свет. Я подумал, что она там делает до самого рассвета, и прокрался к окну заглянуть - а вдруг мамка не врет и она и вправду там ворожит, чтобы все в нее влюблялись? Мне сначала показалось, что в комнате никого нет, а потом я увидел чьи-то ноги в ботинках, и тогда я прижался носом к стеклу, чтобы получше разглядеть, кто там сидит, но это оказался просто Ури, - он почему-то спал в кресле одетый, а фрау Инге нигде не было видно.

Тут мне тоже страшно захотелось спать, так что я с трудом дотащился до свинарника и повалился в кормовой на матрац, даже одеяло не стал доставать.

Но только я заснул, как следом за мной явился пьяный булочник Петер и стал поливать меня пивом из большой кружки, - такая кружка во время праздника висит над входом в палатку певческого ферайна, в котором Петер председатель. Пиво лилось мне в уши и за воротник, так что мне в конце концов пришлось открыть глаза и тут оказалось, что это вовсе не Петер, а Ури - поливает меня водой из шланга и смеется.

- Просыпайся, а то все на свете проспишь. Даже фрау Штрайх уже пришла, а ты еще дрыхнешь,- сказал он мне совсем не сердито, он очень редко на меня сердится, не то, что другие. - А почему ты спишь здесь, а не у себя дома?

Я не знал, как ему объяснить, почему я сплю здесь, а не дома, - не мог же я ему рассказать, что говорила мамка о нем и о фрау Инге, но он сам догадался и похлопал меня по плечу:

- Из-за мамаши, да? А ты плюнь и разотри, вот так, как я, - он плюнул себе под ноги и растер плевок каблуком. - У меня ведь с моей мамашей тоже есть проблемы, не только у тебя.

Я очень удивился, мне и в голову не приходило, что у Ури тоже есть мамка как у других. Пока я удивлялся, Ури взял свой шланг и пошел к дверям. На пороге он остановился и направил струю из шланга на какую-то грязную точку на стенке:

- Но это не самые страшные проблемы, они смываются потоком времени, как грязь со стены.

С Ури иногда бывает, что он заговаривается - возьмет и скажет что-нибудь невнятное, вроде стихов, которые мы проходили в школе, когда я еще туда ходил. Ури обернулся, посмотрел на меня и, конечно, сразу увидел, что я ничего не понял.

- Ты можешь повторить то, что я сказал? - спросил он.

Повторить-то я точно мог, хоть и не понял.

- Но это не самые страшные проблемы, они смываются потоком времени, как грязь со стены. - сказал я быстро.

- Цены тебе нет, Клаус, - засмеялся Ури и начал мыть подстилки под свиньями, а я взял морковку из ящика на полу и стал грызть.

- Ты, небось, голодный, - сказал Ури. - Я сейчас тут домою и пойду готовить завтрак. Так что приходи через час пить кофе.