Ведьма Ильзе

Потребовалось еще два месяца, чтобы добраться до Камнелома. Бек думал, что до этого острова они доберутся быстрее, так как до Ползучего Ужаса они шли всего десять дней. Но на карте этот остров был довольно далеко, как и оказалось на самом деле.

Дни перехода до острова прошли быстро, их заполнила рутинная работа и маловажные происшествия. Бек продолжал изучать воздушные корабли — то, как их строят, благодаря чему они летают и что нужно для их обслуживания. Он попробовал свои силы почти во всем — от чистки диапсоновых кристаллов до продевания через блоки радианных тяг. Ему показали, как радианные тяги крепятся к световым полотнам. Ему дали постоять у руля и попробовать самому проложить курс по карте. По прошествии двух месяцев Редден Альт Мер уже оставлял Бека одного в кабине на несколько часов, чтобы он получше прочувствовал судно, то, как оно слушается управления.

Большей частью погода им благоприятствовала. Случались штормы, но они не причинили ни вреда кораблю, ни беспокойства команде. Несколько раз шторм был такой, что приходилось укрываться в бухте какого–нибудь острова. Раза два их застал сильный ветер и дождь в воздухе, но «Ярл Шаннара» построен был на совесть.

Очень хорошо, что тот, кто построил это судно, находился с ними на борту. Если что–то работало не так или ломалось, Спаннер Фрю почти мгновенно находил неполадку и все исправлял. Он очень ревниво относился к своему детищу и был похож на наседку с зубами, страшно ругал или даже наказывал того, кто небрежно относился к кораблю. Бек один раз видел, как он дал одному из матросов такой подзатыльник, что тот свалился на палубу. А все из–за того, что матрос неверно отсоединял диапсоновый кристалл.

Спорить со Спаннером Фрю могла только Руэ Меридиан, которая вообще никого не боялась. На борту судна она, если не считать Странника, была самым спокойным человеком. Бек по–прежнему восхищался Рыжей Крошкой. Когда у него выдавалась такая возможность, он смотрел на нее с тоской во взгляде, которую никак не мог скрыть. Если она и замечала его взгляд, то ничего не говорила по этому поводу. Руэ была добра к Беку и всегда готова ему помочь. Иногда она шутила с ним и смешила своими остроумными замечаниями. На корабле она была штурманом, но Бек вскоре обнаружил, что она умеет делать и многое другое. С самого начала было понятно, что в воздушных судах она разбирается не хуже брата и всегда дает ему ценные советы. Руэ была совсем не проста и даже опасна. Она все время носила при себе ножи и умела с ними обращаться. Один раз Бек видел, как она соревновалась в метании ножей с другими скитальцами и с легкостью вышла победительницей. Ни ее брат, ни Ферл Хокен не брались состязаться с ней — и это говорило о многом. Бек решил, что даже Ард Патринель не захотел бы мериться с ней силами, хотя она наверняка не так искусна во владении оружием, как эльф.

Много времени Бек проводил с Ареном Элессдилом. Они вместе расхаживали по кораблю и обсуждали все, что было им интересно. Или почти все. Кое о чем Бек никому не говорил. Он до сих пор скрывал ото всех то, что у него есть Феникс–камень. Он никому не рассказывал о своей встрече с Королем Серебряной реки. Но становилось все труднее держать это в тайне от Арена. Постепенно молодой эльф становился близок Беку, почти как Квентин. Иногда Бек даже думал, что Арен мог бы быть его лучшим другом, если бы Квентин первым не забрал себе это право.

— Скажи мне, Бек, что бы ты хотел сделать в жизни? — спросил эльф однажды вечером, когда они стояли на палубе перед тем, как отправиться спать. — Что бы ты хотел сделать, если бы мог?

Бек ответил не задумываясь:

— Я бы выяснил правду о себе.

Ну вот, сразу и проговорился. Он пожалел, что сказанных слов уже нельзя вернуть.

— Что ты этим хочешь сказать? — Арен внимательно на него посмотрел.

Бек колебался, он искал способ выкрутиться.

— Я хочу сказать, что меня принесли к Корану и Лире, когда я был совсем маленьким. Мои родители умерли, и меня отдали им. О своих настоящих родителях я ничего не знаю. Ничего не знаю о прошлом своей семьи.

— Ты ведь, наверное, спрашивал об этом родителей Квентина. Разве они тебе ничего не сказали?

— Я мало их спрашивал. Пока я рос, для меня это не имело большого значения. Семья Квентина была и моей семьей. Но теперь мне хочется… Мне важно знать правду. — Он пожал плечами. — Глупо, конечно, думать об этом, когда находишься неизвестно где.

Арен улыбнулся:

— Когда находишься неизвестно где, как раз самое время думать о таких вещах.