Ведьма. Истоки

Дорога сделала резкий поворот, и от открывшейся за ним картины я оторопела и напряглась еще больше.

Лес резко отступал в сторону, огибая по широкому полукругу здоровенную надпись из железных окрашенных в синий букв — название поселка впереди. Прямо под этой вывеской или как бишь ее, стоял большой бежевый внедорожник, а под его боком — пластиковый белоснежный столик и несколько таких же кресел перед ним. За столом лицом к нам восседал подполковник Александров, боком — Лукин, даже не повернувший головы и пялящийся на сидевшую напротив него женщину. Узнала я ее с первого взгляда — Василина. И вот она уставилась на нас со злорадной торжествующей ухмылкой на красивом лице. Точнее, исключительно на меня.

Мамалыга закивала и заржала приветственно, заметив кобылу Данилы, привязанную у крайнего дерева.

— Я же говорил, что леший поможет им, и долго ждать не придется, — сказал ведьмак, обратившись к подполковнику.

— С моей стороны было бы крайне опрометчиво доверять хоть одному, не подкрепленному клятвой, слову подлунного, способного так легко предавать, — с ледяным выражением физиономии ответил ему Александров и обратился уже ко мне: — Ну, что же вы остановились, гражданка Казанцева? Присоединяйтесь к нам поскорее. У меня, знаете ли, масса дел в городе и ни малейшего желания затягивать собственное присутствие в этом захолустье. И настоятельно рекомендую вашему спутнику-оборотню не совершать опрометчивых действий. Скорость и регенерация, присущая его виду, не помогут избежать смерти.

При этом подполковник слегка шевельнул рукой, лежавшей на столешнице, и я только сейчас заметила в ней некое оружие, ощетинившееся в нашу сторону множеством поблескивающих серебром острых жал-наконечников.

— Точно, василек, иди к нам, хлебни холодненького с дороги, — наконец соизволил посмотреть на меня Лукин и поднял бокал с чем-то темным, салютуя, и широко глумливо оскалившись. — И я всегда считал и считаю, что самое главное — не предавать себя и своих интересов, господин начальник, а остальное — бесполезная чушь.

Василина фыркнула, но промолчала, откинувшись на спинку и сложив руки на груди, еще больше тем самым выпятив ее размеры. Я посмотрела на Василя, прося взглядом не геройствовать, и одновременно потянулась чисто автоматически, как если бы это стало уже самой обычной для меня вещью, ко всем источникам, которые смогла заметить или почуять по обеим сторонам дороги, и спешилась. Подошла к столу, села, не дожидаясь приглашения, напротив подполковника и внезапно залипла взглядом на медальоне на его шее. Том самом, с орлами и лозой, что демонстрировал мне его помощник, принуждая поехать на допрос. Подавляющая магия попыталась вцепиться в мой разум, но ее тут же смыло, не дав закрепиться. Однако, я не стала показывать, что нужного действия не вышло, и подняла взгляд медленно, после нарочито долгого зависания.

— Слушаю вас.

— Прозвучало так, словно я к вам, как какой-то проситель явился, — процедил холодно Александров. — Ну, да ладно, я вам это спущу в первый и последний раз, гражданка Казанцева. И перейду к делу без предисловий. Это место вы покинете, либо поклявшись служить мне, а тем самым интересам отдела и людей в целом, или же умрете. Я не склонен к заигрываниям с подлунными ради сотрудничества, как майор Волхов. Вы обязаны служить нам, людям, или же не имеете право на свое нечестивое существование.

— Что-то у меня уже какой-то перебор с необходимостью выбора в последнее время, — пробормотала себе под нос, справившись с первым офигеем. — А что вас заставляет верить, что вы можете мне диктовать эти условия, господин подполковник?

— Хотя бы то, что ваш алтарный камень и книга знаний рода у меня, и от их силы вы отрезаны сейчас магически. А без них вы никто, пустое место практически, и размазать вас Василине — только пальцами разок щелкнуть.

— Вот ты как со мной? — повернула я голову к Лукину. — Почему?

— Потому что подлунные всегда чуют большую мощь и власть, тупая ты замухрышка, и тянутся к ней! — влезла таки Василина. — Кто ты и кто я! Глава целого ковена или провинциалка-неумеха, чью сторону, по-твоему, выбрал бы любой в своем уме?

— А я-то думала, что выбрала не любого, а особенного. Ошиблась, выходит, — констатировала, ощущая как внутри копится, растет, греется.

— Отставить всю эту вашу романтическо-иерархическую женскую ерунду! — командным голосом велел Александров. — Я жду ответа, Казанцева.

Глава 29

Журчание, перестук капель, набирающий скорость, очень-очень отдаленный низкочастотный гул титанической волны, питаемой моим еще сдерживаемым гневом.