Ведьма. Истоки

— Что он собой представляет?

— Не знаю. Нам не нужно это знать.

— А кому нужно?

— Только самим целителям. Первым посвященным.

— Ясно. Классика жанра, — Лукин глянул на меня с “слыхала чего тут у нас” выражением, и я кивнула. — А кто главный среди первых у вас?

— Все равны.

— Ага, как при совке — все равны, но кое-кто равнее остальных. Так кто?

— Старец Лаврентий.

— Раскопки или какие-нибудь поисковые работы неподалеку ведутся? — влезла я с волнующим меня вопросом.

— Не замечено.

— Если что и пытаются раскопать эти первые посвященные, то вряд ли рядовые адепты сей общины в курсе, — отмахнулся Лукин. — Надо ехать, задавать вопросы этому Лаврентию, забирать твое имущество и валить отсюда. На всех у меня зельица подчиняющего не хватит.

Из зарослей появился Василь. Одетый, обутый и с сумкой на плече.

— Я поеду с этими архаровцами, поддерживать их в тонусе нужном, если что, а вы давайте сразу за нами, — распорядился Лукин и скомандовал полицейским: — Грузимся в тачку, господа полицейские. Едем в гости к товарищу Лаврентию.

— Запрещено самовольно, — возразил старший коп все тем же неживым тоном.

— Да где же тут “самовольно”? Все во исполнение моей злодейской воли, так что, никаких нарушений. Поехали-поехали!

— Надеюсь, там будет чего пожрать, — вздохнул голодный оборотень, занимая место водителя. — Чего у тебя такой видок, сестренка?

— Да… — я поежилась. — Вроде и должна уже, но все никак не могу привыкнуть к тому, насколько легко подлунные могут манипулировать людьми и вообще творить с ними всякое.

— Люди друг с другом тоже не слишком церемонятся, а они одного вида, — безразлично двинул мощным плечом Василь. — По крайней мере, после этого Лисьего зелья им не грозит ничего, кроме легкой головной боли, а кое-кто использует такие магические методы, что потом эти копы превратились бы в овощи. О методах человеческих допросов вообще помолчу.

— Я знаю, что Данила хороший. — Глубоко в душе, ага.

— Я такого не сказал, — фыркнул оборотень. — Сестренка, не бывает хороших или плохих людей или подлунных, считаю. Просто все дело в том, кто ты и с какой стороны. Друг, свой, стая, семья или нет. Для милого дружка и сережку из ушка, типа того. А если плевать или вовсе враг — какое уже тут “хороший”.

— Можно и с врагами без чрезмерности и напрасных жертв.

— Еще скажи, что месть — это недостойно, а пользоваться превосходством в силе — грех.

Совсем еще недавно я бы так и утверждала. Но сейчас, чуть подумав, ответила:

— Смотря по обстоятельствам.

— Ну, пошли смотреть тогда. Приехали мы, походу. Ощущения какие-то особенные есть?

Мы затормозили перед высоченным каменным забором, метров за десять от черных кованых ворот. Оба полицейских и ведьмак вылезли из салона, и стражи порядка деревянной походкой пошли к калитке, Данила же — в нашу сторону. Я прислушалась к себе. Что-то было, действительно. Мандраж какой-то, такой появляется когда ждешь встречи с кем-то важным. Этот трепет появился несколько минут назад и стал стремительно нарастать, когда Василь заставил меня обратить на это внимание.

— А у тебя? — вспомнила я его жалобы на дискомфорт от проникновения в зону около святилища.

— Явно не такие, как у тебя, — немного болезненно скривился оборотень.

— Так, василек, пора тебе приглашать нас. — Данила распахнул мою дверь, подавая руку, и тут я заметила, что он тоже чуть кривит рот.

— А как это сделать? Как в моем доме?

— Да, просто своей хозяйской волей, открыто объявленной.

— Ладно. Добро пожаловать, любимый и брат мой названный. Вам тут рады, и вреда никакого чиниться не будет вовек!

— Ты че так размахнулась-то? — возмутился Лукин, которому явно мигом полегчало.

— С любимым?

— С “вовек” для этого мохнатого! Это что еще за заявления без ограничения по срокам? — Василь тихо свистнул, указав кивком на наших недобровольных провожатых, которым уже открыли, и ведьмак переключился, буркнув только: — Поговорим еще об этом.

— Какого черта, Виталий Романович! Вы же знаете, что нельзя без позволения и записи! — донесся возмущенный голос кого-то невидимого еще.

— Разберись по-быстрому, пока кипиш не поднялся, и зелье еще на них не пришлось переводить, — шепотом велел Лукин, и они сорвались с Василем на бег без предупреждения.

Когда я, следуя за ними, вбежала в калитку, они уже оттаскивали бесчувственные тела двух здоровенных парней в сторону.

— Связать и охранять, — приказал полицейским Данила. — Не позволять поднять шум. Запереть все и никого не впускать и не выпускать! Бегом-бегом, Люсь!

Мы рванули по аллее в сторону большого дома из светло-коричневого кирпича с золотистой искрой. Бежать пришлось метров пятьдесят, и только мы достигли высокого крыльца, как на него вышла молодая странно одетая женщина. Белое свободное одеяние с одним открытым плечом, свисающим на спину куском ткани и вышитым золотом поясом, больше всего напоминало греческую тунику. Волосы собраны в высокую прическу, в ушах массивные серьги, на лбу лента-повязка.