Если задуматься, то кроме Вигмара в жизни Анны сегодня был лишь один собеседник, с которым она была собой. Только вот именно этого он и добивался — чтобы Анна пришла к нему сама, от голода, одиночества, страха — чего угодно. Не зря же говорят, что ненависть и любовь ходят рядом. И то, и другое — сильное чувство, которое образует между людьми крепкую эмоциональную связь. Оставалось рассчитывать лишь на то, что никакой связи с тем, кто не человек, существовать не может.
— Если бы он мог приходить сюда — он давно уже поселился бы в твоей комнате, — улыбнулся Вигмар, приобняв дочь, — но даже если он придет. Анна, ты разговаривала с ним наверное тысячи раз и все еще здесь.
— Потому что ты здесь, — Анна уткнулась носом в отцовское плечо, обнимая старика инквизитора в ответ, — я справлюсь, обязательно.
Вигмар осторожно поцеловал ее волосы. Почему-то сейчас перед его глазами как никогда ярко вновь возник момент самого важного выбора в его жизни. От Анны пахло лесом, как и тогда, вокруг. В тот день, когда Вигмар, подняв окровавленного младенца на руки прижал его к себе.
— Какая ты у меня красивая, — едва слышно прошептал он и мягко отстранился.
Он никогда не признавался даже себе самому в том, что каждый день думал о том, что все могло быть иначе. Анны бы не было бы и ничего не случилось бы. Он мог это сделать. Должен был. Он гнал от себя эти мысли, но они возвращались снова и снова.
Сейчас же глядя в блестящие от сдерживаемых слез глаза Анны, он, наконец, все понял.
Вигмар подмигнул дочери, и перекинув через плечо дорожную сумку, направился к выходу. Сейчас на его душе было легко и солнечно.
Он видел перед собой младенца и просто знал, что все сделал правильно.
Моя суть
Франция, Нёшательский феод, деревня Домреми
1 мая 1440 года