Ведьма из прошлого

— Перестань, — резко прервал девушку Гилберт, но та только усмехнулась.

— Еще скажи, что ты сам об этом не думал. Мне точно можешь не врать.

— Жизнь — это великий дар, — процедил сквозь зубы Гилберт, а Сибилла заворочалась рядом с Анной невольно призывая говорить тише, — а то, что сейчас делаешь ты — это пытаешься переложить ответственность на своего отца.

— Конечно, — Анна подалась вперед, отчего ее глаза засверкали в свете луны, — это же моя суть, забыл? Увиливать, уворачиваться, обвинять всех вокруг. Вот вас всех пугают адом. Будете жить неправильно, не так, как нужно — добро пожаловать в огненную бездну. А для меня вот эта жизнь — ад. Мое прошлое — путь побега от себя, мое настоящее — постоянный страх и борьба с самой собой, а мое будущее — это вечное одиночество в цепях ограничений. И что я в итоге получу за это? Райские кущи? Он, — Анна возвела взгляд к небу, тут же посмотрев на Гилберта, — не позволяет даже говорить с ним. С чего мы вообще взяли, что если тьма так необходима для него, то ад — нет?

— Ты не зло, — как можно спокойнее сказал Гилберт, придвинувшись ближе, чтобы не разбудить Сибиллу, — и подтверждение этому лежит сейчас рядом с тобой.

— А ты никогда не думал, что мои родители просто настолько хотели верить, что во мне есть хоть что-то хорошее, что приняли желаемое за действительное? — Анна улыбнулась, но в ее глазах не было и тени от этой улыбки, — Сибилла могла выжить просто потому что могла. Так бывает. Рождаются слабые дети, а потом начинают изо всех сил хвататься за жизнь.

Гилберт хотел было ответить, но стоило ему открыть рот, как что-то больно врезалось ему в грудь. От нахлынувшей на него тьмы Гилберт даже не сразу мог вернуть себе зрение — вокруг все плыло, а сам он лежал на полу в противоположной от кровати стороне. Анна сильно мотала головой, зажав уши руками и открыв рот в беззвучном крике. Ну или ему просто казалось, что он беззвучный. В голове у Гилберта гудело, а мир плыл перед глазами. Он из последних сил держался за сознание, не сводя взгляда с сжавшейся на кровати Анны.

Чтобы сегодня не делал ковен, они явно были настроены очень решительно.

Прорыв

Франция, Нёшательский феод, деревня Домреми

1 мая 1440 года

— Гилберт, вставай, — срывающийся голос Сибиллы прорвался сквозь туман разума молодого инквизитора, — ну же, ну пожалуйста!

Гилберт потряс головой и тут же глухо застонал. Сибилла снова дернула его за руку в попытке поднять парня с пола, но от резкого рывка сама потеряла равновесие и упала на пол.