Ведьма Пепельных туманов

Насколько я поняла, война с Цицирией была в самом разгаре. Маллисон оказался отличным стратегом. Когда он понял, что прежние его наработки не эффективны, то быстро сориентировался и все поменял. Даже поставка продуктов проходила теперь другими путями.

Король по достоинству оценил заслуги Маллисона, поэтому не жалел средств на войну. Тем более все понимали, чем обернется проигрыш Маллисона. В рабство идти никому не хотелось. Множество ведьм и колдунов собрались в столице. Люди их хоть и дичились, но не кидались проклятиями в их сторону и не пытались как-то навредить.

Грэгор пропадал в своем отделе. Я знала, что он отправляет на границу тех, кто имеет какие-либо полезные способности. Обычно способности были примерно одинаковые. То есть наложить проклятие, провести ритуал, снять проклятие, излечить болезнь и тому подобное. Но встречались такие ведьмы или колдуны, сила которых выходила за рамки нормальности даже для колдовского народа.

Например, в Шандлии был один колдун, который мог силой своего желания кидать на большие расстояния тяжелые предметы. А еще один мог отыскать безопасную дорогу даже в неизведанном ранее болоте. Была ведьма, способная наложить проклятие, даже ни разу не увидев жертву. Еще одна могла говорить с мертвыми. Был мальчик, способный видеть глазами своего друга. Всё бы ничего, да только другом он считал черного ворона. Весьма полезная способность, как утверждал Грэгор, благодаря ей можно многое подсмотреть в стане врага, будучи при этом незамеченным.

Я читала список – Грэгор давал мне – и дивилась тому, чего только в нашем мире не бывает. Саллидан говорил, что с каждым годом таких необычных людей становится все больше. Как будто колдовская сила переходит на совершенно другой уровень. В отделе таких людей даже называли по-другому – магами.

Вот их посылали на войну в первую очередь, а еще травниц и лекарей. В общем, всех, кто мог лечить хоть как-то. На войне подобные люди ценились и оберегались, ведь кто знает, когда ты сам будешь ранен.

– Отец хочет отправить меня на границу, – отложив бумаги, сказал Брайан, хмуро смотря на меня.

– Что? – я удивилась. – Но почему? – пройдя к креслу, села, тревожно вглядываясь в лицо мужа.

Супруг взлохматил волосы, будто внутри него зудело раздражение и он не знал, как его сбросить или вытащить из тела.

– Это все брат, – выдохнул Брайан. – Предательство Лауры и ее потеря сказались на нем слишком сильно. Он изменился, – сказав это, муж поджал губы, словно вспомнил что-то неприятное для него.

– Я ничего не понимаю, – прошептала, хмурясь. – Отец сказал вам идти на войну, но виноват в этом ваш брат?

Хлопнув по столу рукой, отчего я, испугавшись, отшатнулась, Брайан вскочил на ноги и принялся нарезать круги по кабинету.

– Верно, все верно, моя милая леди, – пробормотал супруг, останавливаясь позади меня. Почему-то стало немного страшно. Я еще никогда не видела мужа таким вышедшим из себя. – У брата появились глупые мысли. Он отчего-то позавидовал мне. Раньше подобного не было. Мы были с ним всегда достаточно близки. Но все эти события… они словно сломали что-то внутри Ричарда. Он стал другим, я не узнаю его. Отец тоже заметил это. Но он не может убрать подальше от столицы наследника, – в последних словах Брайана послышалась горечь.

– Поэтому он решил отослать из столицы именно вас, – закончила я за него. – Но почему на войну?

– Потому что война – опасное место.

У меня внутри все заледенело. Я едва не задохнулась от понимания. Как же так? Почему?

Вскочив, я обернулась, протягивая мужу руки. Он тут же подхватил мои ладони, переплетая наши пальцы, а потом и вовсе прикоснулся к моим рукам губами. Стоять вот так, когда нас разделяло кресло, было неудобно, поэтому я попыталась обойти его.

– Я всегда буду с вами. Вы мне верите, милорд? – прошептала я, ощущая щемящую нежность и тоску. Как так? Почему наши собственные отцы не ценят нас?

– Верю, – шепнул Брайан, а потом притянул меня к себе и мягко коснулся губами моих губ. Его губы были сухими и горячими, а еще слегка шершавыми, словно обветренными. Поцелуй был коротким, целомудренным. Открыв глаза, он не стал отстраняться, наоборот, обнял меня сильнее и зарылся носом в волосы. – Отец боится. Эта попытка переворота напугала его. Пусть он и не подает виду, но это так.

– Но ведь не вы тому виной, – возразила я. Мне очень нравилось находиться в объятиях мужа.

–Не я, – легко согласился Брайан. – Но отец теперь не верит никому, даже… моему брату.

Я покачала головой осуждающе. Видимо, подобного рода проклятия всё-таки бесследно не проходят.

– А еще, – Брайан отстранился, усадил меня снова в кресло, а потом подтащил еще одно ближе и сел в него, снова подхватывая мои руки, – они что-то испытывают к вам. И это их обоих пугает.

Я задумалась. Во внезапно вспыхнувшую любовь у обоих мужчин из королевской семьи я не верю, значит, дело в чем-то другом. В чем? Точно! И как я могла забыть?