Ведьма. Пробуждение

– К сожалению, нет, – вздохнул пожилой мужчина, и глаза его стали прежними. – Уже более семидесяти лет.

Выглядеть он стал по-прежнему – маленьким лысым сухоньким старичком в огромном кардигане, как с чужого плеча, и смешными мохнатыми бровями, густыми усами. Страх отступил, пришло любопытство.

– То есть вы тоже были человеком, а потом стали… этим? Как и я?

– Ты родовая ведьма, так что по факту никогда человеком и не была, – проворчал Волхов и невозмутимо подлил себе чаю. – Он же человеком был, умер, но был возвращен.

– Серьезно? – Тут уж я реально обалдела. – Выходит, вы зомби?

– Нет-нет, что вы! – замахал теперь ладошками на меня навий. – Разве я чем-то похож на ходячий труп, одержимый исключительно жаждой убийства?

– Эм… нет. Но тогда кто же вы?

– Ну, назовем меня плодом любви. Слишком сильной для того, чтобы ее могла одолеть даже смерть.

– Правда? Это как?

– Моя дорогая покойная супруга, моя Эльза, она не смогла смириться с моей кончиной. И ее горе было таким сильным и интенсивным, что мне не нашлось успокоения. Я вернулся к ней, призванный мощью ее желания не отпускать меня и глубиной горя и… вот теперь я такой.

– Ох уж мне эта романтизация подлунной реальности, – хмыкнул Волхов. – Может, мы все же вернемся к насущным вопросам? У меня более чем достаточно еще работы на сегодня, чтобы тратить время на меланхоличные воспоминания.

– Не скажите, Егор. Людмиле лучше знать, кто я, и быть готовой, чтобы не прийти в ужас, когда я стану ее смотреть. Или же вы решили идти длинным путем и ждать, пока все проявится само собой, и придет понимание?

Майор раздумывал всего минуту, уставившись при этом на меня в своей обычной расчленяющей манере.

– Нет. На самотек пускать все мы не будем, – заключил он. – Люда, нужно, чтобы ты добровольно согласилась.

– На что? На осмотр? Типа как у доктора?

– Не совсем так, – скривился Егор мимолетно, будто борясь с отвращением. – Тебе нужно будет сначала отдать немного своей крови, а потом не сопротивляться его проникновению. В противном случае без прямой санкции отдела это будет считаться актом агрессии нелюдя с вытекающими последствиями. Ведь ты официально еще не признана ведьмой.

– Э-э-э-э… давайте-ка конкретизируйте. Что вы подразумеваете под проникновением?

– О, не пугайтесь, деточка, никакого скабрезного или угрожающего подтекста. Я лишь приму свой истинный облик и всмотрюсь в вас, дабы увидеть все окружающие вас потоки, как входящие, так и исходящие, и прослежу, куда они ведут. Никакого вреда это вам не нанесет, обещаю.

– А кровь зачем?

– Это… как бы вам объяснить… позволит мне настроиться на вас.

– Он познает твой вкус и тогда сможет воззвать к сути. В дальнейшем навии способны подчинить себе сознание жертвы, заставлять делать всевозможные дрянные вещи, вредить себе и другим, одновременно поглощая ее суть, и в итоге заставить убить себя каким угодно способом.

– Егор, ну зачем вы… – опустил снова в скатерть глаза Игнат Иванович, и мне его стало жаль, несмотря на услышанные только что кошмарные вещи.

– Звучит весьма мотивирующе, – саркастично заметила я.

– Но не волнуйся, Люда, тебе ничего сверх взывания к сути не грозит, потому как Игнат Иванович прекрасно осознает последствия пересечения установленных границ. Верно, Игнат Иванович? – его тон стал обжигающе ледяным, воздух наполнился откровенной угрозой.

– Верно, Егор, – не менее холодно ответил ему хозяин дома, – но я не наврежу этой девушке не потому, что меня сдерживает страх быть наказанным или убитым. Это мой выбор, причем уже достаточно давно, гораздо дольше, чем вы живете на этом свете, юноша, пусть даже вы в это не верите.

– Я верю, – ляпнула, не успев прикусить язык. – И готова.

– Вы меня совсем не знаете, Людмила, но спасибо, – тепло и как-то по-стариковски беспомощно улыбнулся Игнат Иванович. – Не пугайтесь только, умоляю.

– Постараюсь. Что нужно делать? Опять руку резать? – Я положила на стол кисть ладонью кверху, желая продемонстрировать порез там и ахнула, не обнаружив ничего кроме бледно-розовой полоски поперек ладони. Все зажило! А я со всеми этими приключениями ничего не заметила даже, просто забыла, что там вообще была рана.

– Ух ты! – подняла я глаза на мужчин. – А это нормально, что у меня зажил большой порез буквально за час?

– Порезаться-то ты где уже успела? – проворчал Егор.

– В доме Рогнеды. Алька сказал, что так надо было, чтобы сделать его своим, как я понимаю. Заставил меня перемазать кровью все дверные и оконные рамы.

– Да, обычная процедура при смене владельца жилья с собственной магической составляющей, – подтвердил Игнат Иванович, внимательно рассматривая мою ладонь, не прикасаясь однако. – А вот такую потрясающую регенерацию обычной не назовешь. Даже у оборотней, что славятся самой большой скоростью восстановления в подлунном мире, за час бы не зажило настолько. Честно сказать, я с каждой минутой все больше сгораю от желания узнать, кем же вы все же являетесь, Людмила.

А уж я-то как. Хотя и страшновато. Вот жила себе человеком всю жизнь и тут на тебе – узнаешь, что на самом деле неведома зверушка практически.