Ведьма. Пробуждение

– Что же, думаю, обсуждать тут больше нечего, поэтому мы оставим вас отдохнуть на несколько часов, – цинично ухмыльнувшись, подвел черту в нашем общении полицейский. – И я очень не советую вам передумать до того момента, как мы вернемся. Как и тратить силы на попытки освободиться. Даже если это вам удастся каким-то чудом, то здание все равно покинуть не сможете. Зато разбудите в Полине азарт охотницы, и ничем хорошим для вас это не закончиться.

– Вы никогда не устаете кого-нибудь запугивать? – коротко глянув на него сквозь щелочки опухших век, вяло спросила я.

Сергей Геннадьевич не ответил, только наградил меня еще одним пристальным взглядом и, обняв Мальцеву за плечи, повел на выход.

Конечно, я не слишком-то верила, что они меня оставили совсем уж без присмотра. Этот гадский Сергей Геннадьевич кто угодно, но только не самоуверенный и легкомысленный тип. Наверняка где-то микрокамеру пристроили и присматривать будут. И снаружи сторожить. Я, невзирая на холод и жесткость, опустилась на бок на пол и закрыла глаза, давая себе немножечко передышки на поплакать, а им в случае наблюдения нужное зрелище. Смысл сдерживаться, мучая себя еще и этими усилиями, если пережитые боль, страх и унижение рвутся изнутри. Пусть их пока смотрят, кайфуют, извращуги долбаные, полегчает зато.

Безысходность действительно схлынула, вышла со слезами, зато дышать носом совсем стало невозможно, да и холод пронзительный не располагал к долгим саможалениям. Чертова Гарпия забрала меня, как я была – в длинной футболке-тунике, которую успела выудить из сумки с салфетками. Успокоившись немного, я как могла, выворачивая кисти и пальцы, обследовала путы, стягивающие запястье. Не наручники. Что-то пластиковое, возможно, монтажная стяжка. Такое не порвать и не вывернуться. Так, ясно. Открыла глаза и принялась заново обследовать помещение. Все те же стылые нештукатуреные стены и бетонный пол, заколоченный посеревшими, явно не новыми досками, оконный проем и железная дверь с пятнами ржавчины. Точно какая-то стройка заброшенная. Здесь меня и правда никто не найдет и не услышит. И как же холодно! Градусов максимум восемь-десять, а ближе к вечеру еще похолодает сто процентов, а мои похитители этим нисколько не озадачены, хотя нужна я им живой. Уверены, что холод меня не убьет?

Так и что же мне делать? Просто сидеть, ждать, а потом и дальше подчиняться? А какие варианты? Сражаться? Умереть, но не сдаться? Рискуя жизнями близких? Да ну на фиг! Пусть они подавятся моим подчинением. Сказки он упоминал, да? Ну так в наших русских сказках, насколько помню, в итоге все огребали по справедливости. Ясное дело, что жизнь не сказка, но она по меньшей мере возможность что-то изменить. Окончательно успокоившись такими мыслями, я постаралась отгородиться от боли, холода и адского неудобства и потянуться еще раз, теперь спокойно и без паники, к отзывавшимся мне прежде силам. Взывала к воде, вслушиваясь в собственные ощущения и молясь о хоть каком-то отклике. И он появился, но такой слабый, едва уловимый, как если бы действительно нигде поблизости никого способного отозваться и помочь не было. Странно, ведь если подумать, даже под землей есть ключи всякие и потоки скрытые, подпочвенные воды там. Выходит, я не на земле, может, этаж тут далеко не первый, и точно уж не подвал, судя по косым лучикам света, пробивавшимся сквозь доски. Предусмотрительные гады.

Устав от этих бесплодных попыток я посидела еще чуть с закрытыми глазами. Холодно. Стала напрягать и расслаблять все мышцы, как учили в детстве. И так больно, и стало еще и трясти. Вот же гадство! Ладно, что остается? А что если… Он сказал, что мне его нужно только призвать, так? А имеет значение откуда? Как же там бишь его… Фарис? Фасис? Что-то точно на «Фа» было, а дальше шепеляво. Я стала перебирать в голове варианты, каждый из которых повторяла шипящим шепотом, без особой, впрочем, надежды.

– Фанирс-с-с прибыл на твой зов, хос-с-сяйка-а-а! – шелестнуло прямо у моего уха, и я от неожиданности дернулась и со стоном завалилась на бок.

– Вот же черт! Потише! – шикнула, возвращаясь в сидячее положение на распластавшуюся у моих скованных ног туманно-серую кляксу в форме дракончика с раскрытыми крыльями и вытянутой подобострастно шеей.

– С-с-слыш-ш-шиш-ш-шь только ты, – ответил он.

Я подумала, пишет ли звук почти сто процентов имеющаяся тут камера, и решила-таки рискнуть.

– Мне нужна помощь, Фанирс, – как можно тише прошептала своему пугающему слуге. – Приведи Волхова. Ты же его знаешь?

Если Волхов знал Рогнеду, значит, сталкивались.

– С-с-наю. Не могу, – был ответ.

– Я в курсе, что подлунным нельзя говорить с полицейскими, – торопливо стала давить на него я, – но это не тот случай. Я тебе приказываю!

– Не могу. – Амфиптер скользнул подальше от меня и весь пошел рябью, как если бы по нему пошли помехи. – Нельс-с-ся говорить с людьми, ес-с-сли только ранить их с-с-смертельно. С-с-слыш-ш-шать могут только на грани.