Ведьма. Пробуждение

Да ну блин же! Что за фигня с этой магией! Как не надо – на тебе чудеса геморные по каждому слову просто так выскочившему. А как нужно край, так шиш тебе!

– А Данилу? Ты его знаешь?

– С-с-снаю.

– Приведи.

– Не могу.

– Ты издеваешься? – зарычала я сквозь зубы, мигом выходя из себя, и тень замерцала еще сильнее. Что это? Страх?

– Ни в коем рас-с-се, хос-с-сяйка! – он стал более материальным, настолько, что на меня уставились его невидимые прежде черные глаза-провалы. А в них действительно страх и вина. – Я не с-с-снаю, где мы. Я не с-с-снаю, где он. Уйдут час-с-сы!

Которых у меня нет. Ясно. Волшебство не так уж и круто работает, и всесильных существ не бывает.

– У как же ты сюда попал?

– Ты пос-с-свала. Дом. Ты. – Очевидно, это должно было мне пояснить, что он переместился непосредственно из дома сюда и понятия не имеет о местности вокруг и дороге.

– Ладно. А освободить меня ты хотя бы сможешь?

– Ес-с-с-ли позволишь поглотить живую плоть. С-с-сейчас-с-с.

– Вымогаешь?

– Нет. Голоден. С-с-слаб.

– И где ты ее возьмешь? Нет, постой, не важно. Это должен быть не человек и как можно скорее. Понял?

– Да, – весь встрепенулся амфиптер, и на меня прямо-таки пахнуло от него хищной радостью.

– Не человек! – решила настоять и внести уточнения я. – Вообще не гуманоид. Ни в коем разе!

– С-з-с-саяцс-с-с, я его чую неподалеку, – склонил туманную рогатую башку ящер.

– И это не станет правилом! Исключение. Иди.

Прости ушастый. Фанирс исчез, я же осталась в тревожном ожидании, прислушиваясь и гадая, сколько же уйдет у него времени на охоту. Оказалось – меньше пяти минут. По крайней мере по моим ощущениям. То, что мои руки свободны, я осознала, когда мои плечи внезапно вернулись в нормальное положение, что сопровождалось такой волной боли, что я скрючилась, поджимая колени в животу и скрипя зубами, чтобы не завопить в голос. А когда отпустило, то обнаружила, что и лодыжки без пут. Само собой, встать сразу не вышло, и я просто ерзала ногами и крутила руками, добиваясь нормального кровообращения и изгоняя онемение.

– Ты был снаружи, строение кто-то охраняет? – спросила у помощника в процессе разминки. Фанирс сильно прибавил в размере, раза эдак в три, да и выглядел теперь куда материальнее. Это его с одного зайчика так расперло?

– Тетмис-с-с-ерабл, – выдал амфиптер какую-то непонятную слитную абракадабру.

– Чего?

– С-с-старая хос-с-сяйка с-с-свала его так, – пояснил он.

– И что это значит?

– Главный мерс-с-савец, кажетс-с-ся. – Филимонов, значит, собственной персоной. То есть за подлунными, перед которыми мне нужно будет клясться, он Гарпию отправил, а сам отсиживается. Старается не светится нигде или же настолько желает быть уверен, что никуда не денусь? – С-с-сидит в автомобиле. – Правильно, не со мной же ему тут мерзнуть. Туманный змей встрепенулся, вытягиваясь и раскрывая крылья. – Уже не с-с-сидит. С-с-сюда идет.

В моей и без того больной и гудящей голове бумкнуло и загрохотало от мигом вернувшейся паники, я заметалась взглядом в поиске хоть какого-то оружия для защиты. Хоть бы обломок кирпича какой! Но нет. Голый пол. Я подскочила к двери и подергала. Заперто. Ну все, сейчас долбаный шеф мерзавец придет сюда, надает мне снова по башке и свяжет. Он здоровый тренированный мужик, что я могу ему противопоставить?

– Можешь отпереть? – спросила я, но тут же опомнилась, что тон неверный и время теряю, – Отопри дверь!

Фанирс стал более бесплотным и вытянулся в темный жгут, острый конец которого нырнул в замочную скважину. Лязгнуло, и дверь распахнулась, открывая мне выход на лестницу без перил. Два этажных пролета вниз и три наверх. Внизу уже торопливо поднимался полицейский. Я рванула наверх.

– Людмила, зачем нам эта беготня? – спросил Филимонов, не особенно-то и торопясь. – Мне показалось, мы поняли друг друга. Бежать некуда, у вас за спиной ваша семья. Не думайте, что покончив с собой, вы спасете их от нашего гнева.

Он вдруг остановился на полпути, и до меня донеслось его тяжелое сиплое дыхание. Выходит, действительно болен, и тяжело, а помирать ой как страшно.

– Вы могли бы просто прийти ко мне и попросить по-человечески помощи, – выкрикнула я, добравшись до верхней площадки и выглянув в свободное от досок окно. Вокруг явно давно неухоженная, заросшая бурьяном и кустами, заваленная строительным мусором земля и никаких других строений. Зато вдалеке на полосе грунтовой дороги что-то движется. Авто. – Или понятия не позволили бы поговорить с подлунной нормально? Думаете, я бы не поняла? По себе меня судите?

– Вы мне не помогли бы добровольно, уж поверьте, – хрипло хохотнул Сергей Геннадьевич. – Не знаю, кто вас освободил и отпер дверь, но он вас запросто просветит на сей счет.

– У с-с-смерти нельз-с-ся ничего з-с-сабирать без-с-с откупа, – зашипел над моим ухом амфиптер. – Он – мертвый уж-ш-ше. Только жжжиз-с-снь на жжжиз-с-снь.

– И кем бы вы откупились, Филимонов? Мной?

– Нет, что вы, Людмила. Разбрасываться вашими способностями – идиотское расточительство. Ведь, по моим сведениям, к конкретному исцеляющему ключу можно приложиться только раз.