Ведьма против мага!

— А разве это не тайна?

— Тайна-то тайна, но не военная, а просто археологическая, — пояснила я, с лёгким испугом глядя на уходившие в темноту ступени. — А тут деревня рядом, в которой мы и жили. А в деревне практически нереально что либо утаить. Плюс местные давно уже гробницу нашли, разве что не знали кто тут лежит. А змеи вокруг… разве что детей не трогали.

— Упущение получилось, — вздохнул василиск и, вновь переплетая наши пальцы, потянул вниз по лестнице.

— То, что твои змеи малышей не жрали?!

— Как ты видишь, именно поэтому я не свалил в закат сразу после пробуждения, а был вынужден отправиться в ВУМ. В облике эльфа, что подразумевает любовь к растениям, и работать комендантом, что подразумевает если не любовь к ведьмам, то отсутствие потребности угробить каждую на пути.

— А ты хотел?!

— Первое время — поочередно, — честно признался донельзя зловещий в темноте голос Урейшасса. — То взорвать оранжерею, то общагу с ноющими девицами. Одну мечту я напоследок все же исполнил.

— Одну? — аккуратно уточнила я, чувствуя как в груди робко расправляет крылья надежда на лучшее. — А как же башни?

— Веда, на момент большого бабаха все были в столовой. Где ты видела студентов, которые предпочтут пищу духовную пище физической? Корпуса пусты… я рассчитывал на то, что Айнбиндер запаникует и поведется на провокацию, так как сам никогда не трапезничает в то же время, что и его ученики.

Звучало все конечно очень логично и правильно, но как-то вдвойне цинично. Василиск же не мог быть уверен, что там не было задержавшихся студентов!

Пока я думала о том, насколько оправдан подход господина Соэра к отвлечению ректоров, мы достигли основания лестницы, и я едва не свалилась с последней ступени, но меня подхватили сильные руки и аккуратно поставили на пол.

— Осторожно, ведьмочка, — в голосе василиска отчетливо слышалась улыбка.

Откуда-то позади раздался голос Одуванчика, поддерживая Урейшасса:

— Точно, Веда, а то будет обидно столько пройти и расквасить нос, навернувшись в темноте со ступеней.

Змей убрал ладони с моей талии, отошел на пару шагов и хлопнул в ладоши, от чего несколько кристаллов, вмонтированных в стены и потолок, вспыхнули, заливая помещение мягким янтарным светом.

Я озиралась со смесью опаски и болезненного, истинно-женского любопытства. Склеп совсем не изменился за годы, прошедшие с моего первого и последнего визита, даже паутины в углах не появилось, хотя с чего это ей быть тут? Не наросла же за предыдущие века…

Века. Какое страшное слово. Я посмотрела на стоящего над саркофагом василиска с совершенно новыми чувствами. Он же… старый, да? Выглядит, конечно, молодо, но лет-то ему сколько! Веда, ты влюблена в чешуйчатого старикашку и, возможно, маразматика. Судя по его действиям — точно маразматика! Да и внешность в конце-концов ничего не значит… вот у упыря, который Нефига-себе-Сибэль, тоже сохранность тела на хорошем уровне, а вот мозги уже давно необратимо изменились.

— Судя по паническому выражению лица, тебя посетили какие-то мыс-с-сли и ты их старательно думаеш-ш-шь, — в тишине гробницы голос василиска прозвучал так громко и с таким характерным шипением на свистящих звуках, что я невольно поежилась. — Притом уже что-то придумала и тебя это не радует.

— А сколько тебе лет? — брякнула я, решив все же прояснить этот животрепещущий вопрос.

— Оу, интересными закоулками бродят твои мысли. Я молодой василиск, Ведушка, можешь не переживать. По моему скромному мнению годы, проведенные в анабиозе, учитывать не стоит.

— Ну… да.

— На момент нашего расставания ему было около сотни, — сдала чешуйчатого наша общая фамильяра. — Только-только миновал второе совершеннолетие и активно отмечал это событие. Настолько активно, что поспорил с ведьмами, что сможет сотворить то, что они не могут. Сделал меня.

— О чем раскаивался все годы в саркофаге, — ту же выдал ответную гадость Урейшасс Соэр. — Потому как более проблемного существа я в жизни не встречал.

— Все потому, что я твое домашнее животное. А еще я существо женского пола, от меня априори надо ждать интересностей, — любезно просветила его Одуванчик, отираясь возле ног мужчины, и с нетерпением спросила: — Кстати, раз речь зашла обо мне, то… у нас планируется еда?

— Конечно, — ровным, доброжелательным голосом отозвался Урейшасс и, склонившись, тихо рыкнул. — Если не начнешь хорошо себя вести — ты и будешь едой.

— Не буду, — нагло ответила рыжая и мохнатая. — Я ценная и эксклюзивная. Пока не сотворишь что-то похожее — от себя не отпустишь. Тем более так бездарно. Если голодный, то перекинься и погрызи камушек.

— Еще немного, и я поступлюсь со своими принципами и, забив на твою уникальность — подзакушу тобой.

— Василиски грызут камни? — заинтересовалась я открывшимися интригующими подробностями о физиологии полулегендарных ящериц.