Ведьма Страны Туманов

– Свой или чужой, – ответил голос из сугроба, – не всё ли равно?

– Всё равно! – повторила птица. – Ищу всё равно!

– Хотя я знаю, кого ты ищешь.

Сугроб зашевелился, и оттуда выбралось белоснежное шарообразное существо – дух Северного ветра, Ветренник. Рук и ног у него не было, впрочем, как и всех частей лица, за исключением кружков глаз.

– Ты ищешь Ырку… – Глаза Ветренника сузились. – Бродит он по Стране Туманов, забирая тепло встречающихся на пути душ.

– Откуда знаешь? – зашипела птица. – Откуда?

– Не всё ли равно? – спросил Ветренник и усмехнулся.

– Не всё ли! – повторила крылатка и угрожающе приоткрыла тяжёлый чёрный клюв. – Не всё ли!

– Мне племянница рассказала, – дух Северного ветра равнодушно посмотрел на пустое, как дно кружки выпитого молока, небо. – Она, проказница, недавно гуляла по Стране, осыпая всех снегом, да заблудилась в пшеничном поле, что в центре западной пустоши. Увидела ненароком, как Ырка обманом Шишигу поцеловал. Поцеловал – да живое тепло и высосал.

Крылатка встрепенулась, гаркнула и собралась было немедленно улететь, чтобы сообщить хозяйке единственную новость, которую удалось ей узнать. Но Ветренник вдруг дунул на птицу инеем, и её когти прилипли к коре.

– Постой! – Дух приблизился к птице. – Скучно мне здесь, одиноко… Ни одна душа, кроме родни, не заходит…

– Не всё ли равно?! – прошипела крылатка и издала звук, похожий на хохот гиены.

– Не всё ли, – ответил дух и опустил глаза. – Друга хочу себе завести, чтобы радовал…

Крылатка снова загоготала.

– Может, Урсула разрешит мне принести с юга дух щенка? – Снежное существо с надеждой посмотрело на крылатку. – Может, тогда и я помог бы тебе добраться до дома скорее?

– Может! – крикнула птица и в нетерпении захлопала крыльями. – Может!

– Забирайся и держись крепче, – скомандовало существо и дунуло на крылатку во второй раз.

Серая птица с огромным, похожим на клюв тукана носом в эту же минуту отлепила когти от ветки и, взлетев, вцепилась ими в морозную шерсть духа Северного ветра.

Шарообразное существо закружилось вокруг себя юлой и внезапно сорвалось с места, сначала обернувшись в невесомое снежное облако, а затем и вовсе растворившись, словно сахар в горячей воде…

* * *

Юсинь сидела, склонившись над фолиантом в красном бархате, и прилежно выводила буквы.

– Бересклет бородавчатый, – удовлетворенно сказала она, выпрямившись. – Не вижу на ягодах никаких бородавок. Или они сами их не имеют, а других заражают?

Девочка хмыкнула и с наслаждением потянулась, чуть не свалившись с высокого стула. За стеклом громадного окна смеркалось.

Проработав над первым из трёх ведьминых заданий несколько дней, Юсинь время от времени смотрела в туман и, похоже, действительно к нему «присмотрелась». Это напомнило Юсе, как отец отучал её от страха темноты и, невзирая на слёзные просьбы, однажды выключил любимый ночник. Девочка, поначалу спрятавшаяся под одеяло, вскоре поняла, что темнота не так уж мрачна. Когда Юсины глаза привыкли, во мраке, почти как днём, стали хорошо различимы знакомые предметы. Вот и теперь, приглядевшись, Юсинь удалось разглядеть в густом тумане полянку, окружённую кустиками, два пенька друг напротив друга и здоровенный камень посередине. Рыська объяснил Юсе, что на эту полянку приходят жители Страны, когда хотят попросить у хозяйки что-нибудь нужное.

«Что им может быть нужно, ведь они все мёртвые?» – удивилась тогда Юсинь, а мальчик-кот очень обиделся, фыркнул: «Они живее живых» – и под предлогом готовки ужина удрал на кухню.

Юсинь с гордостью посмотрела на проделанную работу. Почти все ядовитые и неядовитые ягоды были переписаны из большой синей книги в большую красную. И, что уж там скрывать, ей пришлось по душе такое задание. Ведь рядом с описанием полезных магических свойств каждого растения в синей книге были ещё и фотографии, и Юсе удалось порисовать. Снимки сильно выцвели, а кое-где и вовсе изорвались, и Юсинь, получившая от мальчика-кота чудесную прозрачную чернильницу с взаправдашними чернилами и пером из самого настоящего золота, решила заняться своим любимым делом – она попросту повторила все фотографии в рисунках. Конечно, у неё ушло на это чуть больше времени, чем если бы она просто переписывала названия ягод, но это занятие отвлекало девочку от унылых мыслей.

Ночью, когда она вынуждена была расставаться с пером, чернильницей и ложиться спать, её преследовали кошмары. В них Милька целовался с воображалой Вичкой Гринкевич, а мама с папой, рассматривая старый фотоальбом, озадаченно пожимали плечами, обнаруживая то здесь, то там рыжеволосую лопоухую девчонку. «Я понятия не имею, кто это», – говорила Юсина мама, и Юся просыпалась, подскакивая в ведьминой кровати, и пыталась понять, где она находится. Ещё ей снился тайный блокнот, в котором вместо «Семизарова Юсинь» красовалась подпись «Анастасия». Выходило, что мама, надеясь защитить дочку от ведьмы, выдумала для Юсинь имя, которое не несло в себе ничего, кроме хаотичного смешения букв. «Ю» – любимая буква в алфавите, а «синь» – синее небо. Бессмысленная абракадабра…