Ведьмачьи легенды

— Мне бы хватило и в общих чертах...

— Девочка, которую похитили у господина барона. Мы думаем, что она может изменять мир.

— Хм. Вторая Цирилла Чёрная?

— Что?

— Ключ, милсдари. Пророчество Итлинны, Старшая Кровь. Верите ли, кое-что слышали и мы, в нашей глуши.

— Кстати, Стрый, в этом есть смысл. Ну, Арнольд ван Гаал. Второе Сопряжение Сфер. Стены — всё тоньше.

Стрый нахмурился.

— Всё равно не вижу картинки. Ну вот — пропадают люди...

— А они пропадают? Ты — старый ходок и «щит» со стажем. Тебе приходилось видеть такую активную «шкурку», как наш барон? И ещё: у исчезнувших был контакт с новоделами. Мы сидим в явном новоделе, и — что? Снова девочка?

— Да, снова девочка. И — смотри: с одной стороны нильфы, и общий расклад там не радует. Эти рушащиеся империи, вспомнившие о славе отцов... Отыгрывают их, если верить Трояну, преимущественно северные соседи. С другой стороны — белый орёл, Редания с её Подменышем... Хрен редьки...

— А альтернатива? Старшие Народы, гонимые и презираемые? Я себе представляю. Но — Троян? Эти его заморочки... Повернуть время вспять и всё такое... То есть пусть так, но — механизм?

— А что — механизм? Ты ж в курсе: форма всегда зависит от сим-мифологии. И — вот же тебе: девочка.

— Да только у новой Цириллы не будет своего Геральта.

— Угу. И заметь: их, ведьмаков, исключили из «Сапковии» программно. Одни легенды и воспоминания.

— Слушай, — сказал Арцышев и хихикнул. — А ты ещё чувствуешь себя — собой?

Стрый заржал, представив, как срабатывает триггер, и он, Стрый, становится эдаким зомби из постапокалиптических симов.

Ангус эп Эрдилл тяжело мотнул головой:

— Хотелось бы мне понимать, милсдари, о чём вы...

— Хотелось бы и нам понимать, милсдарь Ангус. Ох, хотелось бы!

С потолка посыпалось мелкое крошево, а стены ощутимо качнулись. Лязгнула дверь, будто кто-то впечатался в неё со всего маху, затем лязгнула снова. Медленно отворилась. Спиной вперёд шагнул давешний псевдореданец. Ноги его заплетались, но он сумел спуститься на пять ступеней, прежде чем опрокинулся навзничь: вместо лица была кровавая каша.

Перепуганная крыска с писком рванулась под стену, нырнула в щель между каменными блоками.

А в дверь уже втекали люди в чёрных одеждах и с оружием, а где-то за спинами их маячил высокий силуэт сухого сгорбленного старика. Потом воины расступились, старик сделался виден отчётливо: он опирался на плечо девочки, та стояла — светлая и сияющая. По ступеням спустился плотный, почти квадратный Яггрен Фолли, Звоночек. Рухнул на колено в грязную солому, вбив кулак в затоптанный пол.

Склонил голову перед Арцыше... перед молодым человеком в чёрном потрёпанном кафтане.

— С возвращением, ваше высочество, — сказал.

Внутри Стрыя будто взорвался холодный безжалостный огонь, выжигая старое и высвечивая новое: имя, воспоминания, самую жизнь. Он даже будто бы увидал его, этот огонь: странная живая звезда, сияющая приглушённым светом и всякий момент меняющая форму.

А принц Иоанн Кальвейт, противник Морврана Воориса, «узурпатора трона» и всё ещё императора, милостиво кивнул, будто стоял он не в заплёванном подземелье замка в пограничных землях, но в тронном зале Города Золотых Башен над Альбой.

— И хорошо бы расковать мне руки, — сказал негромко.

Эльфийский маг, попавший в плен вместе с принцем, тоже стоял со склонённой головой, а второй человек — невысокий полноватый блондин — глядел непонимающе, и принц никак не мог его вспомнить, хотя подозревал, знал, был уверен, что ему известно, кто он, этот человек. И вдруг — будто пали стены, и сделалось даже странным, как это он не различил в полутьме подземелья мастера Орлога, высокого, огненно-рыжего, не растерявшего своего шарма даже в плену. На груди его болтался медальон в виде головы грифона.

Принц повернулся к старику.

— Я так понимаю, что хотя бы теперь у вас всё получилось, Ватье, — даже не спросил — сказал.

Старик склонился в поклоне:

— Получилось, ваше высочество. И простите, что мы не успели там, в Видорте, с изменниками...

Иоанн Кальвейт тряхнул головой:

 — Напомни мне об этом, когда я сяду на трон, Ватье. А теперь — не покажешь ли мне, ради чего мы всё это затевали? И выпить бы вина, — сказал ещё.

И улыбнулся счастливо.

* * *

— А я ведь тоже никогда не видел. Ни его, ни её. Не довелось. Потом столько всего наврали...

Девочка играла во дворе. Было в ней что-то... Орлогу всё казалось, что стоит девочке повернуться, присесть, взмахнуть рукою, кружась по выгоревшей траве, и что-то скрытое, невиданное, небывалое вдруг откроется — ему, старику Ватье, всем и каждому.

— Значит... — Он ощутил сухость в горле, откашлялся и начал снова: — Значит, всё это...

И снова не сумел закончить.

— Вероятно, нам снова понадобятся охотники на монстров. Тот доктор... ван Гаал, верно? Странные идеи, но насчёт Сопряжения Сфер, я уверен, он был совершенно прав. И если у нас получится...

— Вы его убили...

— Ван Гаала? Нет, не успели. Постарались реданцы. Откуда только взялись. Чувствую, с Подменышем ещё будут проблемы, слишком уж он горяч и твёрд...

— Я о бароне.

— О ком?

— О бароне Кроахе ас-Сотере. Он мёртв?