Ведьмак. Белый волк и чёрный камень

Ведьмак ничего не успел ни сделать, ни спросить, когда дверь отворилась и вошла рослая, стройная женщина. От неё повеяло такой силой, что Видан внутренне даже дрогнул.

– Надо же, – всплеснула она руками, – поднялся, наконец! Сегодня, и впрямь – праздник! И не смотри на меня так, а то дырку прожжёшь. Кто тебя дальше выхаживать будет?

У неё и впрямь, было весёлое настроение, отчего она улыбалась светло и радостно.

Хозяйка сняла зипун, повесив на крюк в углу. Скинула валенки, заменив их ступнями. Уложила на полку тёплый платок. И оказалась перед гостем в вышитой тёмной панёве и меховой душегрее поверх рубашки. Чёрная толстая коса с вплетённой в неё красной лентой, своей тяжестью заставляла девушку смотреть на мир, гордо подняв подбородок. И от этого сверкающего взгляда, даже в сумраке едва освещённой горницы, у болезного земля ушла из-под ног, он схватился за угол печи.

– Тебе плохо? – Тут же забеспокоилась она, подлетев, подхватила под руку.

– Нет, всё ладно, – от прикосновения её горячих рук, хорошо чувствуемы сквозь ткань, по телу разлилась странная истома, и сердце зашлось в бешенном ритме, дыхание перехватило. А в голове же возникли размытые образы распущенных чёрных волос, обнажённых белых плеч и … много такого, что бросило его в жар. Но он постарался отогнать эти видения, мало ли что в бреду привидится. Всегда в горячечном бреду путаются настоящее и прошлое, воображается невесть какое диво.

Позволил себя усадить на лавку у стола, всё-таки он был ещё слишком слаб.

– Как зовут тебя, спасительница? – спросил, отдышавшись.

– Меня-то? Ягода зовут, – улыбнулась она. – А тебя Виданом кличут – знаю.

– Откуда?

– Так налетели было твои братья ведьмаки, – пояснила она, как малому ребёнку, – с собой хотели увезти. Очень Вышко за тебя беспокоился. А как глянул на твоё растерзанное тело, да на горячку магическую, так и перечить не стал. Оставил у меня. Каждую неделю гонцов шлёт, спрашивает – что да как. Ваши вороны так мою сороку зашугали, что она каждый понедельник в доме прячется. Твоего ворона призрачного и то так не боится, как посланников…

Вверху застрекотала обиженно и возмущённо сорока, словно поняла, что о ней речь идёт.

– Всё. Пока расспросы закончим. – Придвинулась к нему хозяйка. И стала накладывать из горшка горячую мясную похлёбку. – Тебе, коли с постели поднялся, хорошо есть требуется. Силы сами собой от истощения телесного и магического не восстановятся.

Поставила перед ним полную мису, подвинула ближе лепёшки. Но мужчина только смотрел на неё не берясь за ложку до тех пор, пока она сама не притронулась к еде. Правда, его чашка опустела раньше, чем хозяйка ополовинила свою. Ни слова не говоря, получил добавки. А вслед за тем, кружку козьего молока.

От пресыщения Видан немного осоловел, как от хмельного мёда. И едва не уснул прямо за столом, с великим трудом дождавшись, когда призрачный посланник развернёт перед ним кусочек пергамента. Наговорил несколько коротких фраз на ухо ворону, отсылая его обратно другу. И был уложен снова в постель своей лекаркой.

Следующие трое суток он, как младенец, только спал и ел, принимал снадобья и снова спал, с каждым пробуждением замечая, как стремительно восстанавливается магия, как крепнет тело. И ни о чём особо не задумывался. Но после…

Видан вышел в первый раз наружу и застыл на пороге. На землю пришла весна! Сугробы почти стаяли, кое-где обнажилась прошлогодняя бурая трава. Солнце нестерпимо жгло глаза, отражаясь от луж с синеватой водой.

Полуземлянка стояла на краю небольшой поляны, окружённая хлипким на вид серым от времени частоколом. Со всех сторон шумел лес. И ни какого иного жилья не чувствовалось и в помине.

Только тогда он внезапно подумал, отчего ему не раз не пришло в голову узнать – кто такая Ягода? Казалось, что она лекарка или целительница к которой его доставили братья-ведьмаки. Представлялось – изба стоит, как и положено, где-нибудь на краю того села, где собирались торговые караваны, или иного поселения – какая разница! – знахари разных мастей всегда селились рядом с людьми.

Кто же ты, тогда, Ягодка?

Чародейка ли, избравшая путь чуди друидской? Или просто зелёная ведьма… Он не мог этого определить сам и с вопросами своими не лез к женщине, которая каждую ночь делила с ним ложе, хотя бы просто потому, что иного места не было.

Очень часто к ней кто-нибудь приходил: то отрок, то старуха или старик, а то и женщины, опасливо озираясь по сторонам. Были и всадники. И она тут же снаряжалась в дорогу, если была в том надобность или просто продавала зелья от разных хворей, то и нашёптывала, вправляла, заращивала, – тогда из её пальцев струилось изумрудное свечение. Всё это Видан наблюдал исподтишка.