Ведьмак. Белый волк и чёрный камень

Ведьмаки слаженно повторяли за ней только последнюю строчку каждого куплета:

– В ночи величайся Чернооче Тысячеликий! Гой!

И постепенно от колебания тембра входили в транс, покачиваясь и оборот противосолонь во чернобогов кут воззря, приложив сжатые кулаки к груди. Финя, стоявший у алтаря, казалось, потерялся в реальности, будто одеревенел, глаза его закатились, а дыхание стало частым и едва заметным.

Князь же с какой-то странной полубезумной улыбкой, невидимой для погружённых в ритуал знающих, смотрел прямо перед собой, будто знал больше, видел отчётливее и ожидал большего.

– … А очи нощи гляде до ны,

А всяк живот трепеще во мраце,

Ко огню сердца сва, вще обраще! Гой!

Разруши Чернооче зло пророчие, …

Волха двинулась ближе к жертвеннику, уже шепча совсем неслышно заветные слова, взяла спустя рукава Финю за плечи, развернула, как удобнее было. Сверкнул жертвенный нож, полилась кровь из поднятых запястий, будто укроп-вода зашлась паром, окропляя чёрный камень. И стало этого пара так много, что заволокло зал туманом, как стеной. На несколько мгновений всё потонуло в плотном мареве, пригасило огни, погрузив всё в кромешную тьму.

Когда же морок растаял, то мальчишка лежал на полу в беспамятстве, но из запястий кровь больше не сочилась. Волха вовремя проявила свои целительские способности. И дёрнувшийся было ведьмак, так и остался на месте.

Правда, теперь было, куда посмотреть с большим напряжением. Боги крайне редко отвечают на просьбы людей, являя им свой голос или лик. Но в этот раз было всё совсем иначе.

Прошение, и в правду, было куда серьезнее, чем обычное – оградить от происков личных недоброжелателей, но и не настолько серьёзное, как моровое поветрие или война. Но отчего-то Чернобог удостоил их своим личным присутствием!

Его тёмная фигура, словно выплавленная из воронёного металла, восседала на обсидиановом троне. Прямая спина, в деснице копьё. Зубчатая червлёная корона на будто вырубленном из камня, челе. Цепкий колючий взгляд, впивающийся в душу.

Плечи ведьмака будто придавило стопудовой каменной плитой. В горле застрял комок и стало нечем дышать. И на морок больного воображения списать такое не получится. Видан уже не единожды ощущал на себе явление тёмноликого. Знал – испытывает призвавших.

Доляна стойко терпела, склонив голову. Аркуде же, впервые столкнувшимся с таким, было тяжко, он пал на колени и держался за сердце. А вот князь, как ни странно, стоял легко и ровно, будто и не человек вовсе, а каменная статуя, будто и не чувствует ничего, только голову немного наклонил почтительно.

– Хм, – изрекло божество. – Давно меня никто столь славно в требах не потчевал. Что ж, исполнить вашу просьбу могу. – Заключил он, и провозгласил в пространство. – Родегаст верни осколок души!

Из тёмного бездонного провала купола скользнула тень крылатого льва, неся в зубах пульсирующий алый кусок сердца. Слуга встал у трона, материализовался, перевоплотившись в человекоподобную сущность и только голова осталась звериной, наподобие ухари, одеваемой древними судьями – недвижной и жуткой.

Осколок, выпущенный из пасти, медленно подплыл к алтарю и завис над штригой.

Волха явно растерялась, не зная, что делать дальше. По её представлениям всё должно было свершиться само собой.

– Связывай нити судьбы, жрица, – не выдержал Чернобог этой заминки. – Время уходит. – И тут же всё понял по каким-то ему одному известным признакам молчавшей женщины. – Молодая совсем… – досадливо пробормотал бог. – Неужто, жену мою Морену пригласить? Она сегодня не в настроении.

Суровые черты исказила улыбка.

Тихий хлопок распорол тишину. И перед глазами Доляны прямо в воздухе появилась старинная книга в переплёте из драконьей кожи. Она увеличилась в размерах раза в два, раскрыла свои чёрные страницы, зависнув перед глазами изумлённой волхи.

– Читай, жрица! Связывай части души! Это может сделать только женщина, другого – не дано.

Доляна торопливо пробежала глазами по страницам и принялась говорить сиплым от натуги голосом слова древних народов, которые сама едва ли понимала. Но от них вокруг разлился запах пряно пепельный дух, а от дара вниз ринулась тонкая, как волос, и юркая, как вода, нить. Над алтарём заклубился багровый туман, скрывая под собой конвульсивно дёргающееся тело штриги.

Заклятие было не длинным. Боги вообще не любят растянутые ритуалы. Бессмертные, как никто другой, ценят время. Когда смолкли последние звуки, и хмарь рассеялась, то перед глазами изумлённых людей предстала обнажённая молодая дева.

Трон же опустел. Не было ни Чернобога, ни его слуги.

Только книга всё ещё парила в воздухе, пока Доляна не протянула к ней руки, куда она и упала в своём уменьшенном виде.

Милонег очнулся первым, содрал со своих плеч милоть и закутал в него свою любимую, взяв на руки, как ребёнка, а после вышел вон.

Ведьмак же остался, приводить в сознание своего ученика.

Глава 31

– Ну что, Громушка, – Видан потрепал своего коня по упругой щеке, – пора и восвояси?

– И куда торопис-си? – укоризненно проворчал козлоногий Вила. – Аль у нас нехорошо?