Ведьмак из СПб

Рядом со скамейкой — по песчаному покрытию — возил игрушечный самосвал мальчишка с выцветшей на солнце шевелюрой. Одет он был по последней моде семидесятых: кожаные сандалии с носками, однотонные голубые шорты, пестрая рубаха с длинным рукавом и панамка морячка с аббревиатурой «ВМФ» — Военно-морской флот. На шее — алого цвета, завязанная узлом косынка.

Поздняков уверенным шагом направился к деду с внуком.

— Ракита! — не доходя несколько метров, окликнул он.

Дедушка, оторвав взгляд от журнала «Здоровье», прищурился, стараясь понять, кто его зовет. Судя по всему — понял: щеки его заметно побледнели, на лбу выступил пот.

— Н-николай, — прозаикался он. — Рад в-видеть.

— Выражение твоего лица, Ракита, намекает мне, что мы пришли по адресу, верно?

Ракита закивал и отложил журнал в сторону.

— Ефимка, — позвал он, — а ну беги сюда!

Мальчишка, оставив самосвал валяться на песке, послушно подошел.

— Вот, Ефимка, посмотри на этого дядю, — между тем продолжил говорить Ракита. — Видишь? Дядя здесь для того, чтобы наказать тебя за ночную выходку и забрать в питомник.

Глаза мальчишки — которому на вид было лет шесть или семь — моментально наполнились слезами. Всем телом прижавшись к ноге деда, он замотал головой, едва сдерживаясь, чтобы окончательно не расплакаться.

— Не забирайте меня, я больше не буду, правда, — всхлипывая, залепетал он. — Никогда впредь не стану баловаться, честно, только не отдавайте в питомник, ну пожалуйста…

На последнем слове Ефимка все-таки не выдержал и разрыдался.

— Точно не будешь? — шагнул к мальчику Поздняков. — Прекращай ныть и отвечай!

— Не буду! Точно! Честное пионерское! — давясь слезами, пообещал тот.

— Ну что ж… — Николай сделал вид, что задумался. — Хорошо, Ефим, я тебе поверю. Один-единственный раз! Под ответственность деда. Но еще одна такая выходка…

— Понял, что тебе дядя сказал, чуня ты бестолковая? — Ракита отвесил внуку подзатыльник. — То-то же! А теперь беги играть! — И, когда мальчишка резво ускакал прочь, покаялся: — Простите, товарищи, за доставленное неудобство. Не углядел за сорванцом. Стоило лишь ненадолго отвернуться, как… — Он устало вздохнул.

— Ничего, Ракита, бывает. Дети — они такие. С шилом в мягком месте, — снисходительно улыбнулся Поздняков и повернулся к Волкову, который молчаливо наблюдал за этой сценой: — Пойдем.

— В смысле — пойдем? — не понял тот. — А оформить нарушение? А объявить строгий выговор… э-э, опекуну? И то и другое — с занесением в личное дело?

— Иногда, Максим, можно ограничиться и устным предупреждением, — не согласился с Волковым Поздняков. — Особенно если нарушение, скажем так, не причинило здоровью потерпевшего тяжкого вреда. Ну подумаешь, Александрову кожу на шее слегка прокусили, тоже мне проблема! — Николай вдруг наклонился почти к самому уху напарника и прошептал, чтобы Ракита не услышал: — А еще ты представляешь, сколько будет бумажной волокиты из-за одного малюсенького проступка? Вот тебе самому охота заполнять кучу форм и бланков? А ведь Сидоров заставит! Ну а так скажем, что провели воспитательную беседу, составим короткое объяснительное письмо, и все дела.

— Хорошо, я понял… — вроде как согласился Макс и посмотрел на играющего вдалеке Ефимку: — Только с одним условием: я хочу узнать, кто он? Увидеть его сущность.

— Что, прямо здесь?! Сейчас? Зачем?

— Так интересно же!

Поздняков вздохнул и, вплотную придвинувшись к Раките, о чем-то коротко с ним переговорил. После чего направился к единственному выходу с площадки — «разворачивать» туристов.

— Ефимка, беги сюда! — позвал Ракита. И когда мальчишка подошел, велел: — Стой спокойно, дядя на тебя просто посмотрит.

Макс снял с шеи оберег Велеса. Быстро оглядевшись, приложил амулет ко лбу мальчика и негромко сказал:

— Властью, данной мне Волосом, приказываю тебе, нечисть, принять истинный облик.

Ефимка начал меняться. Кожа его, превратившись в подобие древесной коры, загрубела, а выцветшая на солнце шевелюра покрылась зеленоватым мхом. Но главное — руки мальчишки вытянулись, становясь похожими на длинные, толстые, словно переплетенные воедино жгуты.

Руки-веревки, будто змеи, стремительно обвили Макса, лишив того возможности двигаться. Не прилагая особых усилий, Ефимка легко оторвал Волкова от земли и потянул к себе.

Лицо мальчишки треснуло от уха до уха, и «верхняя» половина откинулась назад, демонстрируя открывшуюся, сочащуюся слизью пасть с мелкими желтоватыми клыками.

Пасть дернулась к ведьмаку…

— Ефимка, фу! — словно собаку, остановил его Ракита, и тот, огорченно проурчав, начал трансформироваться обратно в человека.

А Макс очутился на песке.

— Значит, оплетай обыкновенный, — поднявшись на ноги, пробормотал он. — Ночной охотник, который маскируется под деревья и оплетает припозднившихся путников. Хищник, что питается исключительно кровью… Жаль, конечно, что не наш вампир.

— Ну все, удовлетворил свое любопытство? — раздался за спиной голос Николая. — Можем идти?

Не дожидаясь ответа, Поздняков вышел на центральную аллею и поспешил в противоположную — от входа — сторону, туда, где вдалеке высились чугунные ворота.