Ведьмин коготь

Они вошли в кабинет, а Леша и администраторша Люба посмотрели на закрывшуюся дверь, потом заговорщически переглянулись и снова посмотрели на дверь, размышляя, стоит ли попытаться подслушать разговор, который будет там происходить, но всё же не решились и вернулись каждый к своим делам.

– Так что с твоим плечом? – спросила Женя, моя руки у маленькой раковины. – Снимай пиджак, рубашку, майку.

– Да сам не пойму, – скривился Михаил, неохотно ставя портфель на стул и разоблачаясь. – Наверное, вчера рюкзаком натрудил. А может, я ж говорил, на нервной почве разошлось. Сегодня неудачный день не только у тебя, но и у меня.

– А удалось что-нибудь сделать… с этим? – Женя подбородком указала на портфель, намекая на его содержимое.

Судорога прошла по лицу Михаила, а потом на нем появилось молящее выражение:

– Женька, значит, это правда, что мне Алик Фрунзевич сказал? И… и другие? Правда то, о чем ты мне вчера талдычила? И что дарственную я написал Павлу Абрамцу, а не договор купли-продажи подписал?!

Женя кивнула.

– Но почему вы видите дерьмо, а я – золото? Почему дарственную написал?! – воскликнул Михаил.

– Я не знаю, – вздохнула Женя. – Понимаешь, я читала, что…

Она осеклась, понимая, что рассказ о людях, одураченных лешими, Михаил сейчас воспримет как издевку. Еще убежит! И поэтому она ответила иначе – очень осторожно и сдержанно:

– Мой дед – ты помнишь, может быть, он проблемами психологии занимался? В свое время он изучал способы такого воздействия на мозг, как подавление реального восприятия, а проще говоря – создание настолько мощных галлюцинаций, которые влияют на все органы чувств человека. Он видит, слышит, обоняет, осязает галлюцинацию как реальность! Это подвластно только очень сильным гипнотизерам. Очень сильным. Как думаешь, Верьгиз на такое способен?

– Ты хочешь сказать, он меня загипнотизировал? – тупо повторил Михаил.

– А как ты еще можешь все это объяснить? – спросила Женя. – Ладно, давай к делу. Которое плечо болит, правое или левое?

– Левое, – буркнул Михаил. – Хотя это странно, я рюкзак на правом плече всегда ношу.

– Значит, не в рюкзаке дело, – сказала Женя, осторожно касаясь худого, покрытого веснушками плеча Михаила.

Странно – на лице у него веснушек не было, а на теле – во множестве, вдруг вспомнила Женя.

Она пригляделась…

– Слушай, а давно у тебя этот фурункулез?

– Какой? – покосился Михаил на свое плечо.

– Ну тут изнутри назревают фурункулы, ты что, не видишь? – удивилась Женя.

– Да нет тут ничего, кроме моих фирменных конопушек, – буркнул Михаил. – Давай уже массируй, не тяни время. Только… это… мне заплатить нечем, – вдруг признался он. – И если ты правду говорила… и если Алик Фрунзевич правду говорил, у меня и не будет ничего! Опять буду по мелочам сшибать, а разбогатеть… а разбо…

Он подавился рыданием, застонал, согнувшись, прикрывая голову руками. А Женя испуганно вскрикнула, увидев, как по его спине под кожей вдруг быстро взбугрилась и почти сразу исчезла тонкая темная полоска.

Михаил тоненько вскрикнул, разогнулся, схватился за плечо:

– Что ты делаешь? Больно же!

– Я ничего не… – начала было Женя, но тут же вновь увидела эту же темную извилистую линию, которая мелькнула со спины, через плечо, мимо левой ключицы Михаила на грудь. Он резко побледнел, схватился за сердце. А линия резко почернела, изогнулась, на одном из ее концов обозначилось некое утолщение, как бы узелок, и там, где этот узелок приник к коже, набухло красное пятнышко, напоминающее готовый созреть фурункул.

Не вполне отдавая себе отчет в том, что делает, Женя впилась пальцами в это утолщение и с силой сдавила его.

– Больно! – опять взвизгнул Михаил, вцепляясь в Женину кисть обеими руками и пытаясь оторвать от своего плеча. Но она уже крепко держала кончиками пальцев этот чернеющий узелок, от которого билась, извивалась во все стороны темная полоска. Казалось, под кожей Михаила сновала тоненькая черная змейка, и Женя держала сейчас ее за головку.

«Этого не может быть!» – мелькнула беспомощная мысль, и тотчас Женя почувствовала, что «змейка» пытается вырваться. Женя крепче стиснула пальцы на «узелке», а другой рукой сдавила кожу вокруг него, как если бы хотела выдавить прыщ. И не сдержала восклицания, когда это место, под которым словно бы вызревал фурункул, резко вспухло и лопнуло, а оттуда… а оттуда вырвалась черная змейка! Она была совсем крошечная, словно обрывок веревочки, но Женя успела разглядеть, что ее бьющееся тело покрыто тоненькими волосками, а на голове блестят крошечные глазки-бусинки. С силой дернувшись, она чуть было не обвилась вокруг руки Жени, однако та с визгом разжала пальцы, змейка шлепнулась на пол – и замерла, теперь в самом деле больше напоминая черную волосяную веревочку, унизанную двумя зелеными бусинками, чем живое существо.

– Да это ж тот браслет, который мне Верьгиз надел, а я думал, что потерял его! – воскликнул Михаил и потянулся было поднять браслет, но Женя отшвырнула веревочку носком туфли:

– Не трогай! Сиди тихо!