Ведьмин Кут

По весне, когда река выходила из берегов, их заливало, и до самого июня вода не уходила. Мужики деревенские туда ходили рыбачить. Да как рыбачили-то! Надевали высокие сапоги, что в народе болотниками зовутся, или же, кто подальше зайти думал – так костюм специальный, в виде комбинезона резинового, брали с собой острогу, вилы, или ещё чего сподручное, и шли на рыбалку. Да, вот так, никаких тебе снастей, удочек, червей и прочего скарба. А всё почему? А потому, что в пору разлива рыба на эти луга заходила нереститься, и было её тут полным-полно. А вода-то прозрачная, чистая, только трава прошлогодняя высокая колышется, как водоросли, да новая уже вовсю к солнцу тянется, зелёная, свежая. И вот, ходят мужики промеж этих подводных джунглей, и высматривают рыбу. Воды там, где чуть выше колена, где по грудь, не более того. А как рыбу приметят, так – хлоп в воду вилами – и всё, попалась рыбка. Кинут её в крапивный мешок, что за плечами болтается, да дальше идут охотиться, тьфу ты, рыбачить то есть. Никто без улова не возвращался.

А как сойдёт вода в начале июня, так трава, что в речной водице наросла, и встанет в полный рост, и заколосится, и закачается под ветром волнами изумрудными. Хороша та трава – сочная, вкусная, хоть сам ешь, не то что корову свою кормить. Там деревенские сено и косили. Не только там, правда, луга те не такие и большие, а всем хотелось иметь запас именно этой травушки, потому по справедливости делили луга на участки – каждой семье по определённому квадрату доставалось. А затем сено это драгоценное мешали с тем, что с обычных лугов накошено, и коровки да прочая скотина ели такое сенцо за милую душу. И лишь в одном месте оставалась стоять вода даже летом – в небольшом котловане, похожем по форме на чашу, глубины там было метров пять, не больше. Располагался он на самой границе лугов с лесом, далёко от реки, однако ж, и до него разливалась широкая полноводная река по весне. И называлось то место Пустое озеро.

Почему Пустое? А не водилось там ничего живого – ни рыбы, ни лягушек, ни даже жучков каких водяных, наподобие водомерок или плавунцов, никого. Кроме русалок. И русалки эти появлялись здесь каждое лето на Русальной неделе, что после Троицы наступает, а осенью, уходили в реку. Высыхало и озеро до следующей весны. Нечасто, но доводилось иным жителям деревни видеть, как в лунные ночи сидели утопленницы на бережку и причёсывали свои золотистые пряди гребешками из рыбьих костей. Иные говорили, что не водится там рыба потому, что её русалки съедают. Другие спорили, что само место там аномальное. И это предположение имело под собой почву.

В котловане том, сбоку, почти у самого «донышка», была в земле нора – не нора, а какой-то проход. Диаметром сантиметров семьдесят, не более. Зиял он чёрным зевом, когда уходила по осени вода из озера, обнажая илистое дно, которое, впрочем, скоро высыхало. Мужики кидали в ту нору камень, привязанный к верёвке, и поняли, что внутри есть проход, предположительно выходящий в саму реку. Через тот тоннель, возможно, и приплывали на лето русалки. Но почему тогда вода из реки не приходит сюда постоянно, никто не знал. Одни говорили, что нора заканчивается всё ж таки тупиком и русалки появляются в озере вовсе не из реки. Старухи говорили, что в давешни времена, на Руси, русалок называли «облачными девами», они, де, в водице живут, а потому, как сама вода могут и облаком оборачиваться, чтобы с места на место перелетать, и льдом на зиму застывать, и водицей просачиваться сквозь земельку. Другие говорили – что русалки просто заваливают на зиму тот проход большим камнем, потому вода и не приходит в Пустое озеро до следующего лета. Спорить можно было до бесконечности. Проверять же и лезть в нору никто не отваживался.