Ведьмин Кут

– А чем мы хуже девок молодых? Конечно, станем. Ещё как станем! Только для начала для задору не грех бы и выпить. Марфа подмигнула и плеснула в стопочки рубиновой ароматной сладости. Бабы выпили и зарумянились, заулыбались.

– Нет, что ты не говори, Марфа, а есть в твоей наливке нечто эдакое, – прищурилась Акулина, – Я вот на вас гляжу и кажется мне, будто помолодели вы все, да похорошели.

– Спьяну и не то покажется, – захохотала Дарья.

– Тю, – удивилась Акулина, – Это кто ж тут пьяный-то? От наливочки-то?

– А может и не кажется, – подмигнула Марфа гостьям, – Может и вправду похорошели.

– Вот! Вот! – затрясла указательным пальцем Галка, – Признавайся, наконец, Марфа, не проста твоя наливка!

– Да идёмте уже, – ответила Марфа, надевая шубейку, – Звёзды на небе блестят так, что светло, как днём. Самое время, на них глядючи, ворожить.

Марфа захватила со стола рушник, на котором лежали пироги, да вышла в сенцы. За ней следом потянулись и бабы.

Во дворе было морозно и свежо, рогатый месяц повис над самой печной трубой, и, казалось, стоит забраться на крышу избы, как сможешь дотронуться до небесного светила. Звёзды выстроились на небе в свои извечные хороводы, кои водят они с тех самых времён, как создал Господь небо и землю, и всё, иже обитает на них. Сколь веков прошло, а те же самые звёзды глядят на людей с высоты, и когда не станет нас, те же звёзды будут глядеть вниз – холодные, древние, прекрасные…

Бабы притихли, залюбовавшись ночным небом. Марфа же тем временем подкинула полотенце и забросила его на застреху.

– Гляди-ко, не падает, знать богатый нынче будет урожай, – довольно хмыкнула она, – Да и то понятно, снега сколь навалило кругом.

– А что, Паранья, ты у нас незамужняя, тебе и на жениха поворожить не грех, – сказала Марфа, глянув на девушку, – А ну, ступай на улицу да окликни первого встречного.

Паранья, помешкав и потоптавшись на снегу, вышла за ворота. Как на грех, по улице шёл мимо Марфиного дома старый глуховатый дед Карась. Паранья и окликнуть не успела, как бабы, столпившиеся в воротах, и выглядывающие из щёлки, прыснули со смеху. Паранья замялась на месте, оглянулась назад.

– Ступай, ступай, – подбодрила её Марфа, – Не гляди на этих-то, им бы всё пересмешничать. Забыли, как сами бегали гадать в крещенские вечера?

Паранья окликнула деда, что, было, уже прошёл мимо.

– Дедушка!

– Ась? – обернулся тот.

– Дедушка, – Паранья вновь замялась, – А как зовут тебя?

– Карасём кличут, – остановился дед, шибко заинтересовавшись, чего это его тут пытают, – А ты что же, чья будешь-то? Я чавой-то не разгляжу.

– Да мельникова дочь я.

– Из ельника? Чего ж ты тама забыла об эту пору?

– Да Паранья я.

– С Бараньего Яру? Так то ж от нас десять вёрст будет. Ты к ведьме нашей в гости что ль приехала?

– Да нет, дедушка, – принялась оправдываться Паранья, – Я ж своя, дочка я мельника. Ты скажи, как зовут-то тебя?

Дед радостно заулыбался и подошёл ещё ближе:

– А ты чаво, девка, познакомиться желаешь что ли?

– Да нет, – вспыхнула Паранья, а бабы за воротами уже еле держались чтобы не покатиться, подвывая со смеху, – Мы ворожим просто, гадаем. На женихов.

– Дак я в женихи гожусь, – подбоченился дед, сдвинув шапку набекрень.

Паранья уже была готова провалиться сквозь землю.

– Я пойду, деда, – пробормотала она и побежала прочь, к калитке.

– Ну вот те и раз, опять из женихов отбрили, эх-х, – дед расстроенно вздохнул, натянул шапку на уши, развернулся и поковылял дальше своей дорогой.

Бабы встретили Параньку громким смехом, не в силах уже сдерживаться.

– Ой, батюшки, ой не могу, – ухахатывалась Катерина, – Ну что, как звать-то будут жениха?

– Карась, – ответила ей со смехом Акулина.

– Ну, Паранья ведь не зря у реки живёт! – закивала Галка.

– А может Водяной, а не Карась? Чего мелочиться-то? – подколола Дарья, но в тот же миг Марфа зыркнула на неё чёрным глазом, и та притихла.

– Да Игнатом его зовут, – сказала она Паранье, взяв ту за руку, – Он глухой просто, вот и не услышал. А ты не смущайся, всё хорошо, сейчас дальше ворожить станем.

Глава 8

– Так что же у нас Паранья на жениха гадает, а мы чем хуже? – спросила ни с того ни с сего Галка.

– Во даёт, свербигузка ты эдака, у тебя, поди, внуки скоро пойдут, а она на женихов ворожить собралась! – воскликнула Дарья, и тут же, сощурившись и приглядевшись к подруге, протянула, – Хотя, надо признать, помолодела ты будто бы, ровно десяток годков скинула. Хм, будто и ресницы длиннее стали, и веснушки сошли, и нос прямее сделался…

– Ну тебя в баню, – отмахнулась от неё Галка, – Нос прямее… Скажет тоже.

– Да это тебе при свете звёзд померещилось, – захохотала Акулина.

Дарья повернулась к ней, собираясь что-то ответить, и вдруг замерла, уставившись на соседку:

– А ты, Акулина, никак тоже помолодела…

– Ты наливки что ли перепила, Дарья? – фыркнула Акулина.

– А… Точно! – ахнула Дарья, – Вот в чём причина. Наливка чудодейственна! А я ведь говорила, говорила вам!

Марфа стояла, уперев в бока руки, и разглядывала небо, не слушая баб, и что-то шепча себе под нос, будто высчитывая.