Ведьмин рассвет

- Но я сама, я ведь не… - я запнулась. Князь, конечно, сказал, что некромантом я не стала, но вдруг да это пока. – Не превращусь? В некроманта?

- Нет, - князь покачал головой. И кофей пригубил. – Ведьмина сила иной природы, и раз уж в тебе очнулась, то иной не примет.

- А души как же?

- Дар… - князь поднял чашку, разглядывая её так, словно в первый раз увидел. – Я могу наполнить эту чашку кофеем, минеральной водой или зело полезной для здоровья вытяжкой из чего-нибудь или кого-нибудь…

Это он шутит? Наверняка.

- Однако чашкой она не перестанет быть. В то же время используя силу, я могу изменить форму. Сделать уже, шире или еще как… однако не материал, из которого она изготовлена. Божество, пожалуй, способно изменить и материал.

- Деда, даже я не очень понимаю, - нарушил молчание Лют. – Как-то слишком уж метафорично.

И я кивнула. Вот поди-ка пойми, кто я в этой аналогии, то ли чашка, то ли кофий в ней.

- Мда… что-то я… перестарался. Дар – суть изначальное свойство души, - князь кофий допил и вернул чашку Маверику, который молча материализовался рядом, чтобы также беззвучно исчезнуть. Клянусь, я пыталась понять, как это он делает, но не сумела. – Его можно менять. То же развитие есть изменения, но на то надобны усилия и немалые. Можно направить, определив некие грани… и тогда вся сила дара уйдет в них. Но так мало кто делает, считается отчего-то, что этакая…

- Специализация, - подсказал Лют.

- Специализация, - повторил князь. – Что она ослабляет дар. Хотя чушь, конечно… ну да ладно. Так вот, заемная сила тоже дар меняет, но самую малость. Она расширяет вместилище его, как я бы расширил края этой вот чашки. Но все же дар остается изначальным. А вот божественное вмешательство… да, оно способно отчасти изменить свойства. Дара. Но не души. Душа создана Творцом изначальным, а потому все иные боги, сколь бы велики ни были, не властны над ней.

То есть, стать некромантом мне не грозит.

- С другой стороны любой дар изначально многогранен. Ведьма вот способна и исцелять, и проклинать, насылать мор и болезни и от них же защищать.

- А духи?

Вот в упор не понимаю, где в этой концепции место заблудшим душам.

- Духи – часть живого мира. И мира мертвого. А живой и мертвый…

- Часть третьего? – не удержалась я. – Который их объединяет?

- Именно.

- Как-то все… сложно. Классическая концепция проще. И понятней.

В университете о том, мертвом мире, не рассказывали.

- Сложности не всем нужны, - развел князь руками. – Большая часть людей хочет жить спокойно в понятном и привычном пространстве с четкими законами. И живут. И не сталкиваются с чем-то, что выбивается за пределы их восприятия. Это не плохо и не хорошо.

Понимаю.

Это реальность.

Ладно, теория теорией… но сейчас-то что делать?

- То есть, я могу… видеть души?

- Скорее находить их. Дар весьма редкий… сколь знаю, в настоящее время ты единственная… хотя… вновь же, существует мнение, что пользы от него немного. Большею частью души уходят за грань. И вызвать их оттуда способен лишь некромант.

Счастье-то какое.

Нет, я серьезно. Мне и по эту сторону бытия работы хватит. Стоит представить вереницу желающих побеседовать с дорогим дядюшкой, который вздумал почить, не оставив завещания или же оставив, но не то… или вовсе припрятав сбережения где-то там, где им не место.

Нет уж.

Я как-нибудь так.

- Остаются души случайные, да и те как правило ведут себя тихо, ничем-то особым не проявляя. А если вдруг все же начинают бузить, то снова, проще вызвать некроманта, который и выяснит причину. Или просто избавит. Некромантов не так, чтобы много, но всяко больше, нежели проводников.

- Тогда в чем смысл?

Признаться, получить божественный дар, проболеть пару дней, пытаясь с ним сжиться, а потом обнаружить, что дар-таки есть, но какой-то… не совсем полезный.

- Смысл в том, что ты можешь их уводить. Туда. Открывать путь. Разрывать нити, что связывают их. И даровать свободу.

- А некромант?

- Некроманту проще подчинить такую душу. Запереть её. Немногие способны сделать то же, что и ты.

Поздняков.

Он видел ту равнину. Он был на ней. И древо, что связывает все миры. Наверное, если кто и способен дать совет, то он.

- Это… неприятно, - я потерла ладонь. – Больно даже.

- Не уверен, что это правда, - чуть помедлив, ответил князь. – Но… я слышал, что многое зависит от самой души. От того, что её держит…

- Она хотела уйти, эта девочка…

- Но её желание было не столь велико, чтобы переступить через страх. А может, её держала обида. Или злость. Или еще что-то… что-то, что тебе пришлось забрать, чтобы отпустить.

Холод.

Холод воды, которая заливала лицо, такая темная, такая горькая…

- Её бросили в воду еще живой, - сказала я, прикрыв глаза. И понимая, что забрала – этот вот ужас, сковавший и без того неподвижное тело. – И предали…

Только ненависти она не испытывала.

Лишь недоумение.

Как вышло так, что… как вышло…

- Поздняков просто выкинет душу туда, в мир мертвых… и что там с душой будет, его не касается.

Я представила серую равнину, бродить по которой можно вечность.

- Ты же дашь этой душе свободу. И шанс самой уйти.