Ведьмин род

Он потратил секунду, чтобы вспомнить, на чем приехал во Дворец сегодня утром. Служебный автомобиль был нужен ему, чтобы работать в дороге, но раз в несколько дней он обязательно садился за руль своей машины, чтобы расслабиться и отдохнуть, это действовало на него умиротворяюще.

— Удобно, — сказал он после паузы. — Куда мне подъехать?

х х х

Она села в его машину у бокового выхода из гостиницы «Старая Вижна», далеко не самой роскошной в столице. Соня была экономна и, видимо, действительно приехала по личным делам. Клавдий не сразу ее узнал: теплая куртка делала массивную фигуру Сони еще монументальнее, лыжные штаны и тяжелые ботинки довершали образ сельской почтальонши, с утра до ночи колесящей по проселочным дорогам. Впрочем, Соня из Альтицы примерно так и проводила рабочее время: ее подконтрольные ведьмы были рассеяны на огромной территории, среди полей и лугов, ферм, хуторов и местечек.

— Да погибнет скверна, — отдуваясь, она с трудом застегнула пассажирский ремень. — Мне ужасно неловко, что я… вот так странно себя веду. Вы знаете, как я вас уважаю, патрон…

Клавдий понял, что разговор предстоит тяжелее, чем он опасался.

Горели дорожные фонари, рекламные щиты светились вполнакала. На углах зданий неподвижно висели траурные флаги — безветрие. Штиль. Редкие срывающиеся снежинки.

— Вам удобно говорить за рулем? — после паузы спросила Соня. — Может быть, мы где-нибудь остановимся?

— Мне совершенно удобно, — сказал Клавдий, уже готовый к любой катастрофе, которую она с собой привезла. — Пожалуйста, я слушаю.

— Вчера мне звонил герцог, — сказала Соня. — Видимо, не только мне. С условием, чтобы я не посвящала вас в содержание разговора.

Клавдий сжал зубы. Испокон веков государственная власть не имела права вмешиваться в дела Инквизиции, но вечно тянула руки — с переменным успехом; звонок куратору через голову Великого Инквизитора был негласным объявлением войны.

— Я очень ценю ваш выбор, — сказал Клавдий с подчеркнутой кротостью. — Уверяю вас: я полезнее герцога. И лучше помню оказанные услуги.

Она ухмыльнулась, расстегнула куртку, борясь одновременно с молнией и с пассажирским ремнем.

— Его интересовало мое мнение по поводу последних кадровых перестановок…

— Это не его дело, — не удержался Клавдий. — Его сиятельство окончательно потерял представление о реальности.

— Согласна, — Соня кивнула. — Но все гораздо серьезнее. Он расспрашивал меня об экспериментах с инициацией, которые якобы проводила ваша жена, и о действующей ведьме, которую Мартин привез с собой в Ридну…

Сзади взвыли сигналами сразу несколько машин: Клавдий очень неудачно перестроился в правый ряд.

— И кто же такой умный, что вовлекает государственную власть в отношения внутри Инквизиции, — пробормотал он сквозь зубы. — И кто такой одаренный, что хочет видеть меня своим врагом?!

— Я искренне удивилась, — тихо продолжала Соня, — так искренне, что он, кажется, пожалел, что завел со мной разговор… Я думаю, он прекрасно понял, что следующим моим собеседником будете вы.

— Вы ему льстите, он совершенно не так проницателен. — Клавдий выбрал место у тротуара, остановил машину и включил аварийную сигнализацию. — Вы сказали, он звонил не только вам? Это предположение или есть факты?

— Предположение, — медленно сказала Соня. — Но твердое. Возможно, он обзванивал всех кураторов… Или будет обзванивать в ближайшее время.

Щелкали, включаясь и выключаясь, аварийные огни.

— Ладно, — сказал Клавдий после паузы. — Экспериментов с инициацией не было. Исследования — были. Что касается той действующей ведьмы… это единственное в мире существо подобной природы, результат мутации, которую вряд ли получится повторить. Она исключение из правил, и я признаю, что ее надо легализовать… не только в Ридне, где Мартин просто поставил всех перед фактом… У вас ведь есть источники в Ридне, так? Вы узнали о ней раньше, чем позвонил герцог?

Соня, помедлив, кивнула:

— Я не поверила, если честно. Я не верю, что такое возможно.

— Соня, — сказал Клавдий, глядя в пространство, — знаю, вы отдали Альтице почти восемь лет. Вы привязались душой к этому округу, вы не хотели бы его ни на что менять?

— Очень трудно, — сказала она, передернув плечами, — привязаться душой к Альтице. Да, это мой округ, я там выросла… Но бесконечные грязные дороги сведут меня с ума.

— Есть позиция в Однице, — сказал Клавдий. — Море, солнце. Но не могу сказать, что это легкий округ.

— Почла бы за честь, — тихо проговорила Соня. — Вы знаете, в последнее время мы конфликтовали с Мартином, тем не менее я высоко ценю то, чего он добился в Однице. Это нелегкий округ, но это чистый округ. Без застарелых проблем.

— Девушку зовут Эгле Север, — сказал Клавдий. — Мы еще вернемся к этому разговору.

х х х

Дверь в дом стояла нараспашку, ледяной вечерний воздух заливался внутрь. Снаружи ползал по снегу луч фонарика, выхватывая из темноты то мертвого человека в проеме ворот, то брошенную двустволку, то ярко-сиреневую куртку женщины, сгорбившейся над телом.

Констебль потушил фонарик и вернулся в дом. Прикрыл дверь, сберегая тепло.