Ведьмин смех

Ведьма поставила бокал на поднос и отнесла на подоконник. Поэт взял бокал и пригубил лимонад, прикрыв глаза, а Элиза села рядом, словно так и надо. Хотя в жизни с посетителями разговоров по душам не заводила: ведьмы такое не любят, ведь разговоры ведут к привязанности, а привязанность – к неосмотрительности.

Впрочем, Поэта ее компания, видимо, не смутила.

– Говорят, что я рифмую судьбу, – продолжил он. – Могу и обычные песенки петь, под гитару или бузуки, почему бы не повеселиться при необходимости. Но поэтом прозвали за кеннинги и висы, которые судьбу предсказывают.

Он вдруг наклонился вперед, оказываясь лицом к лицу с девушкой и упираясь на руки, выдохнул тихо-тихо:

– Не боишься, ведьма, судьбы?

– Не боюсь, – дернула плечиком Элиза. – И я знаю, кто ты. Ты – МакГанн, которого безумным прозвали. Видать, не зря.

Бродяга кивнул.

– А ты – Элиза Старраг[2], и я видел тебя в висах судьбы.

– И что же ты видел там?

– А этого я тебе не скажу. Поскольку судьба озвученная может счесть себя сбывшейся и начать меняться. А меньше всего я хочу, чтобы ты, моя драгоценная, не сбылась.

Поэт поцеловал ее в лоб, и Элиза ошарашенно позволила ему это сделать, хотя никто другой так близко бы просто никогда к ней не подошел.

А потом встал, как ни в чем не бывало, поставил бокал на ближайший стол, сунул ноги в ботинки – и был таков.

Элиза тяжело вздохнула.

Кеннинги, значит.

Висы.

Безумный МакГанн, предсказатель, вор и убийца, вернулся в Элдер Гроув в канун Бельтайна, и это, конечно же, не случайность.

В судьбу Элиза не верила. Она ее творила всеми возможными средствами и никогда не допускала хоть малейшей осечки.

МакГанн – одна сплошная неизвестная переменная. И это вызывало забытое уже чувство глубоко в груди. Чувство, собирающееся в точке между страхом и предвкушением.

Потому Элиза торопливо накинула на дверь щеколду, перевернула табличку надписью «Закрыто» и поспешила наверх, туда, где ждали ее верные помощники – карты.

Выходило второе гадание за день.

Кофейной гуще Элиза обычно доверяла, и не то чтобы требовались перекрестные гадания, как у некоторых ведьм: здесь гущу проверим на картах, карты на рунах, а руны на тесте из Интернета, ведь в критических ситуациях все средства хороши. Элиза над ними обычно смеялась, а сегодня сама оказалась такой.

Пока задумчиво мешала колоду, нет-нет да и посматривала на телефон. Молчал. Мать, видимо, еще не добралась проверить, она про телефон редко вспоминала, да и к чему он ей, когда любая птица расскажет новости быстрее и достоверней? Матери игры в людей давно надоели, это Элиза все никак, по ее мнению, не наиграется.

Вытащила три карты.

По одной – на проверку утренних предсказаний. Встреча опасная. Две дороги. Пламя до небес.

Вытащила – и глазам не поверила: на всех трех картах одно и то же колесо судьбы мчится, десятый аркан. Но не было у нее в колоде трех одинаковых карт и быть не могло! Личные карты Элизы – старые, потертые, еще от прабабки переходящие в семье от ведьмы к ведьме, давно изученные, проверенные, местами даже крапленные временем…

Не могло такого быть!

Элиза моргнула, но колеса не исчезли.

Потянулась зачарованно к телефону, сфотографировала расклад и кинула отправляться матери. Утреннее сообщение лежало непрочитанным.

Три колеса фортуны все так же мчались Элизе навстречу.

– Тачка какая-то, – пробормотала она вслух. – У чего еще три колеса есть?

Представив встающую у нее на пути гигантскую тачку, объятую огнем, нервно рассмеялась.

Стало быть, вот оно как.

Колесо фортуны – аркан капризный. Летит себе по линиям жизни да судьбу на себя наматывает.

Перемены. Всегда перемены. Элиза ненавидела перемены, ненавидела проклятое колесо, она только осела в Элдер Гроуве, только начала налаживать свой простой ведьминский быт, как снова придется вставать на крыло.

Было бы из-за кого…

Выходит, что было. Из-за рыжего, зеленоглазого, на кота похожего МакГанна по прозвищу Поэт, что явился на порог, как званый – бузиною званный – гость.

Вот и выходит, что судьбу надо в свои руки брать и менять, или она сама возьмет и поменяется, да только как прежде не будет.

Бельтайн, поворотное время, время лихих событий…

Элиза бросила взгляд в окно.

На площади сновали девушки и юноши, то и дело подкладывая дубовые ветки в майский костер – больше, больше! Полыхать будет…

До небес.

Ох.

Вот оно что.

Элиза нахмурилась. Потом встала, смела одной рукой карты в колоду, колоду убрала в шкатулку и торопливо вышла на балкон.

Вот оно что. Костер. Бельтайнский костер, призванный отогнать тьму и впустить в мир свет. Что-то крылось здесь, что-то, что она не могла уловить…

Взгляд уперся в башню – МакГанн, МакГанн, выгнали тебя из башни, как зайца из избушки, выкурили, а кто теперь поселился там, что за лиса?

Элиза поняла, что для того, чтобы схватить колесо и направить куда ей нужно, придется кое в чем разобраться.

Никогда прежде прошлое безумца МакГанна ее не интересовало, как и истории всех прочих горожан, а теперь поди ж ты.

Поищи, расспроси, разыщи, торопись, Элиза, только времени у тебя – до заката…