Ведьмин смех

– Ну, каждая вещь в этом импровизированном хранилище является способом решения какой-то одной конкретной проблемы. Призраки, проклятия, древние боги, темные силы, да мало ли с чем можно столкнуться в дороге? – я снял защелки и откинул крышку на приборную панель.

Мириам с любопытством заглянула внутрь, осторожно коснулась перьев ловца снов. Ее пальцы заскользили по гладкой поверхности черепа с рогами. Она с немым укором воззрилась на меня.

– Что? Да ладно, я нашел его уже таким в пустыне. Неужели ты думаешь, что я сперва таскался с чьей-то гниющей головой? Боже, за кого ты меня принимаешь?

Девушка пожала плечами.

– А этот, как его… ну, это же просто детская игрушка, – она положила на ладонь самый обыкновенный кубик Рубика.

– Не все то, чем кажется. Сейчас ты держишь в руках ловушку для темных сил. А вот эти монеты я получил в подарок от человека, которого вез в Калифорнию, как тебя. Он происходил из древнего итальянского рода, и у него сохранились настоящие римские деньги, отчеканенные задолго до начала нашей эры, – я кивнул на круглые, с неровными краями сияющие кругляшки, – медная охраняет от слабых духов природы, серебряная – от людей, которые умерли с желанием мстить, а золотая – от них.

Я ткнул указательным пальцем вниз.

– От автомобильных ковриков? От духов, живущих в автомобильных ковриках? От восставших машин?

– Мы не привыкли называть их имена и чины, но если в общем, то я имел в виду демонов и созданий тьмы.

– А это что, губочка для тела из отеля «Radisson»? Каким образом она относится к магическим артефактам и средствам защиты от потусторонних сил? Неужели при виде ее отвратительно подобранной цветовой гаммы тонкая натура привидения расшатывается и перфекционизм вынуждает дух поискать жертву с хорошим вкусом? – выпалила Мира.

– Надеюсь, тебе так и не придется узнать, зачем я ношу ее с собой. Эй, не вскрывай упаковку!

– О боже, вы с этой губочкой помолвлены?

Я недовольно выхватил предмет личной гигиены и убрал в свой голубой чемоданчик.

Мира подняла обе руки вверх ладонями в интернациональном жесте «сдаюсь».

– Кстати, в моем чемодане аптечка, кошачий корм и блокнот, я в нем делаю зарисовки, а еще у меня с собой пара книг, на случай, если ты вдруг окажешься слишком скучным и мне захочется избежать бессмысленной болтовни.

– Ну спасибо! Сам себе радуюсь, что я не брюзжащая развалина, которая поучает молодежь и говорит всем, как жить. Тайна раскрыта – мерзкий характер не всегда идет в наборе с пожилым возрастом.

Я завел машину и выехал прочь с автомобильной стоянки. Стекло и бетон небоскребов, чьи панели, как хамелеон, повторяли оттенки светло-синего неба, остались позади. Различные указатели с надписью «Начало» и «Историческое шоссе 66, Иллинойс, начало» приветствовали своих паломников, благословляя их путь. Мы уже проехали достаточное расстояние, когда Мириам выдала:

– Слушай, я бы не отказалась хорошенько перекусить. Обед в самолете был несколько часов назад. Я до этого ни разу не была в Америке, так что хочу блинчиков с кленовым сиропом, горячие вафли и молочный коктейль, все, как в сериалах показывают. А ты, весь из себя таинственный, возьмешь себе кофе, черный как ночь, и много пончиков[9].

– Ты приписываешь мне ту загадочность, которой я даже не обладаю. И вообще, я специализируюсь на десертах. Во вселенной «Твин Пикс» я бы налегал на их вишневый пирог.

– Если бы ты знал, что в «Твин Пикс» символизирует вишневый пирог, то был бы осторожнее со своими громкими заявлениями. Необузданная женская страсть, вот какой образ у пирога Дэвида Линча. Я хоть и выучилась на ветеринара, но никогда не пренебрегала чтением мифов и кинематографическим анализом.

– Забавно, я даже не думал об этом. Позволишь мне выбрать хорошую закусочную? – поинтересовался я, уставившись на ложащуюся под колеса ленту дороги.

– Ты, наверно, побывал в каждом кафе, и не один раз, поэтому знаешь всякие секретные места, но сейчас мне бы хотелось просто зайти в первое попавшееся. Вон, кстати, вполне классическая закусочная, – Мириам указала пальцем на блеснувшую синим неоном вывеску «Crane Diner», появившуюся в поле зрения.

Одноэтажное здание со скошенной крышей походило на забытый вагончик, которому пришлось научиться выживать отдельно от состава поезда. И поэтому ради этой цели вагончик благоразумно разжился сияющими вывесками, огромными лампочками Эдисона, голубыми и красными пластинами фарфоровой эмали на фасаде. Небо разрывалось на сапфировые, оранжевые и карминовые полосы, в которые вплетались лоскутки ваты облаков.

– Слушай, я никогда прежде не видел этой закусочной. Наверно, недавно открылась… – я въехал на полупустую парковку, которая, согласно большому рекламному щиту, была бесплатной для всех посетителей.

– Судя по количеству машин, ее владельцы едва сводят концы с концами. Жаль, – Мириам аккуратно перенесла кота на освободившееся нагретое сиденье «Мустанга». Среда завозился, но не проснулся.

Я вышел из салона и нажал на кнопку включения сигнализации на своем брелоке с ключами.

– Может, поищем другое кафе, а? Уже знакомое мне.