Ведьмин зов

Мартин остановился на самом краю, на обрыве, и длинную секунду смотрел вниз: ничего не стоило шагнуть туда, где в темноте щерились камни. Быстро. Надежно. А спишут, скорее всего, на ведьму…

Он поднял голову; прожекторы со стадиона метались в редких облаках, будто спицы. Ведьма здесь, на этих улицах. Ей хочется крови — крови инквизитора. Но Мартину, по счастливому совпадению, тоже очень хочется крови.

х х х

«А пойдешь ли по красну, девица, а пойдешь ли по красну? — А по белу я пойду, да по белу, да по белу я пойду, по белу. — А пойдешь ли по черну, девица, а пойдешь ли по черну? — А по белу я пойду, да по белу. — А пойдешь ли в гору, девица, а пойдешь ли под гору? — А по белу я пойду, да по белу…»

Ивга сидела в читальном зале библиотеки этнографии. Давно забытые диссертации были основаны на полевых этнографических исследованиях — то есть кто-то в горах Ридны еще пятьдесят лет назад помнил песни и побасенки, сложенные в древности. А может быть, и сейчас помнит, но не придает значения, понятия не имеет, что эти заговоры значат на самом деле.

Всего лишь допущение, сказала себе Ивга. С другой стороны, это можно объективно проверить: «улитка» либо начнет задавать свои вопросы, либо промолчит, и тогда обряд необходимо немедленно прервать…

Ивга испугалась своих мыслей. Она обещала Клавдию — «никогда». Пора признаться себе, что ее работа в тупике, не годится даже для статьи в журнале, потому что Инквизиция ее завернет… Ивга сидит здесь только затем, чтобы не думать о Мартине. Она пытается себя отвлечь — и все равно думает о нем снова и снова.

х х х

— Патрон, вы хотите патрулировать в одиночку?! — Молодая диспетчерша смотрела недоверчиво, будто в теле Мартина прятался кто-то другой.

— Мне просто нужна машина, — сказал он. — Срочно.

— Но… это против инструкции! Есть график… есть распорядок…

Он молча посмотрел ей в глаза; девушка заметно побледнела. Вытащила из сейфа ключи:

— Распишитесь… в журнале… — Она отводила взгляд, ее голос дрожал.

Странно, она ведь не ведьма, подумал Мартин. Чего испугалась? Что я могу ей сделать? Уволить? Тоже мне, нашла работу мечты…

Через минуту патрульная машина вырвалась из гаража, сверкая маяками, завывая сиреной. Именно так, с точки зрения той ведьмы, должна выглядеть лакомая жертва. Громче, ярче, кричи: здесь инквизитор, вот он. С беззащитной спиной. С уязвимым нежным горлом.

Мартин очень надеялся, что ведьма клюнет.

х х х

Из зеркала на Эгле смотрела бледная, больная девушка с распухшим носом и ввалившимися глазами. Аптечка на кухне содержала просроченный крем от загара и пару пластырей. Как на всякую ведьму, таблетки на Эгле почти не действовали. Но, кажется, пришло время оценить масштабы этого «почти».

Она влезла в зимнюю куртку, натянула шапку на самые уши, замоталась шарфом. Сдерживая кашель, вышла во двор, и здесь ей неожиданно стало легче — холодный, но свежий воздух позволял нормально дышать.

На улице горели фонари. Падал снег. Прокатился трамвай, светя окнами, прополз по рельсам быстро и почти беззвучно, как улитка на реактивной тяге. На бульваре зеленели елки. Мигали огоньки над входом в круглосуточную аптеку.

В другой стороне, у перекрестка, стоял инквизиторский патруль — трое. Они не смотрели на Эгле. Их занимало что-то на противоположной стороне улицы.

Она могла просто войти в аптеку. Вместо этого развернулась и подошла к ним; они почуяли ее и разом повернули головы. Эгле подняла перед собой свидетельство, как щит:

— Да погибнет скверна…

У них вытянулись лица: никогда прежде ведьмы их так не приветствовали. Эгле уже понимала, что творит безумие, но остановиться не могла — летела будто с ледяной горки:

— У меня есть информация для Великого Инквизитора, помогите с ним связаться, пожалуйста. Меня зовут Эгле Север. Он меня знает.

х х х

Темные окраины. Гаражи, ангары, стройплощадки. Излюбленные ведьмами места для инициаций. Орала сирена, сверкал проблесковый маяк, темнели на боках дознавательские знаки; Мартин чувствовал себя, как рыбак, отправившийся в море за акулой и обнаруживший под днищем кракена размером с океанский теплоход.

Он чуял ведьму на расстоянии, а она давно уже чуяла его. Патрульный автомобиль — яркая приманка. Дознавательские знаки этой ведьме не помеха. Машина представляется ей подарочной коробкой, оригинальной упаковкой, в которой спрятан деликатес.

Впереди затрепетали желтые ленты на берегу — вот оно что, она привела его в тот самый ангар, где до сих пор висит запах убийства. У этой ведьмы есть чувство юмора; Мартин отключил сирену и маяк, заглушил мотор и спрыгнул с подножки на гальку. Запахи хлынули в глаза и уши: кровь. Железо. Водоросли. Чужая злобная радость. Носом он чувствовал температуру воздуха — теплее на гальке, прохладнее над головой. В оперативном режиме восприятия мозг строит странные химеры.

Дверь в ангар стояла приоткрытой, гостеприимно, приглашающе. Желтые ленты шелестели на ветру. Мартин чиркнул по воздуху явь-знак — морока не было. Все обыденно и прочно: камни на берегу. Облупленная стена ангара. Приоткрытая дверь, и за дверью темнота.