Ведьмина доля (СИ)

— Людям это свойственно, — тихо отозвался Гоша, рассеянно передвигая на тумбочке чайные принадлежности. — Столичным шефам долгое время не было дела до того, что творится в нашей сибирской глуши, но и теперь… Кто знает? Последний алтарь мы уничтожили, архивы — подчистили, хуфии с Пламенем — у Верховных и под защитой Кругов… Да и твой отец — хороший человек, из тех, кого учили не только наблюдать за неблагонадежными ведьмами, но и оберегать надежных… Но ни в чем нельзя быть уверенными, Уля. Ни в чем.

Он замолчал, и я ни о чем не спрашивала. Только смотрела в окно на пляску снежинок и думала. О том, что Томка всё знала — правая рука как-никак, пусть и без Пламени. И наверняка имела приказ — идти за Риммой и помогать. О том, что тетя Фиса была в курсе наблюдательских поисков и слила ему Раяну, а заодно и меня подсунула — для пользы дела и изучения повадок ведьмы. Знала ли тетя о хуфии в архиве? Должна знать. Догадывалась ли, что я туда полезу? Вполне. Мы должны были опередить Раяну, и…

Я грустно улыбнулась. Что ж… мавр сделал свое дело. Вот только папа… А не он ли поднял шум, явившись к столичным шефам с выводком иллюзорных доказательств, а вернувшись с подмогой в виде трех хуфий? Про то, что Гошин братец мог действовать не в одиночку и не без поддержки свыше — иначе на кой черт там бы переполошились из-за сказок сташестидесятилетней давности?.. — я думать уже не стала. Испугалась. Не нужно мне это. Я не создана для интриг. Мое дело — нечисть, подворотни, воздух и территория. Точка.

Тряхнула головой, разгоняя тяжелые мысли, и ощутила внимательный взгляд. Да, наблюдатели бывшими не бывают. Ночной гость сидел на стуле и привычно наблюдал. А впрочем, не один повод — так другой…

— Бдишь, сорвусь или нет? — поинтересовалась я сухо, ибо. Взгляд у него был именно такой — прощупывающий, изучающий. По детству на меня все заклинатели так смотрели, когда ждали пакости. И шок наготове держали.

— Конечно, — согласился Гоша. — Как недонечисть ты очень любопытный объект.

— Ты еще диплом по мне… напиши! — обиделась я.

— И напишу, — пообещал он серьезно. — Уже начал. Вот, материал собира…

Я не выдержала и кинула в него подушкой. Гоша поймал «снаряд» и положил на постель. И улыбнулся:

— Уля, я пошутил. Что за мания — швыряться в людей… или людьми?

— Зато доходчиво, — проворчала, дернув плечом. — Что?

— Не хочу уходить, а пора, — огорошил неожиданным и вдруг пожаловался: — Зачет завтра, то есть сегодня, по классификации и свойствам нечисти, а я тут… — и вздохнул, потянувшись: — Полжизни из-за мыслеформы в архивах проторчал, и теперь учиться — вообще не… А к наблюдателям обратно не хочу, надоели до смерти… — сморщился: — А Динара Сафиулловна — зверь.

Я глянула на его сурово-обиженную мину и сипло засмеялась.

— Ладно, Ульянка, — он встал, наклонился и поцеловал меня в щеку. — Отдыхай. Выживу после зачетов — загляну. Или, — и снова взял меня за подбородок, — будешь бояться?

— Сам ты… боишься, — отозвалась я весело и состроила «жучиные» глаза. — А кто я, кстати, а?

— Ведьма, — усмехнулся. — Ненормальная, беспокойная… но всё равно нравишься. Но об этом, — Гоша отошел и накинул куртку, — мы поговорим в другой раз. Пожелай мне удачи и ложись спать. Светает.

И верно… Я отвернулась к окну всего на секунду, а Гоша уже обулся и был таков, только тихо скрипнула, закрываясь, дверь. Я поглазела на стенку, улыбаясь неизвестно чему, и легла спать. Поправила подушку, завернулась в одеяло и посмотрела в окно.

Седое утро осыпалось крупными хлопьями снега и заглядывало в палату хмурыми сумерками. Я подложила под щеку ладонь и закрыла глаза, проваливаясь в сон, в котором — впервые и наверняка, уверена, — не будет ни жертвоприношений, ни стекленеющих глаз Раяны, ни кровавого оскала обновленной хуфии, ни стальных пальцев «жука». И я улыбнулась.

Меня снова ждал ночной полет. Лунный снег. Ветер в лицо. Жизнь в каждом вдохе. И крепкая дружеская рука, удерживающая от падения… в пропасть тусклого настоящего.

А еще я вот-вот выпишусь и…

Больше книг на сайте - www.litlib.net