Ведьмина доля (СИ)

— Собирал сведения, — пояснил он туманно и сел на стул напротив. — Ну, что еще?

— А если это разные ведьмы? — упорствовала я. — Ведь могут же быть и другие… идентичные? И не жила она двести лет, а просто передавала дела последовательницам… — и запнулась, запутавшись в избытке невозможного.

Невозможно жить больше ста пятидесяти, невозможно существование «углей» с одинаковым энергетическим рисунком, невозможно…

— Соображаешь, — наблюдатель одобрительно улыбнулся. — Были и другие, дефективные и идентичные. Лет сто пятьдесят назад.

— Не поняла… — я нахмурилась.

Гоша пододвинул ко мне несколько папок. Я открыла первую сверху и не поверила своим глазам. С желтоватой фотографии застенчиво улыбалась Софья, помощница Риммы в архиве и потенциальная Верховная. Схватила вторую — Томка. Третью… Четвертую… И даты рождения — сто пятьдесят лет до нынешнего дня. И даты смерти. Они не дожили и до ста лет.

— Говоришь, архивным подземельям — больше двухсот лет, а городу нет и ста пятидесяти? — он смотрел, прищурившись. — Говоришь, за последние восемьдесят лет не родилось ни одной нормальной ведьмы — все с уникальными дефектами «углей»? Говоришь, эпидемия или проклятье?

Я молчала. Ни слов, ни мыслей. Вернее…

— А вот и загадка века, — наблюдатель потянулся и, встав, прошелся вокруг стола. — В вашем округе восемьдесят лет рождаются нормальные ведьмы, а следом — еще восемьдесят лет — только дефективные. А потом остаются подземелья, а городу нет и ста пятидесяти лет. И опять восемьдесят лет — нормальные, а потом — косяк дефективных, включая тебя.

М-мать, он на появление мифической тюрьмы, что ли, намекает?

— А что еще с вами происходило в эти годы? — Гоша остановился за моей спиной.

— Треть родилась с потухшими «углями», треть… не прожила и пары дней, — ответила глухо. — И треть… с дефектами.

— А как давно у вас перестали появляться истинные Верховные?

— Ну… лет пятьсот назад… — я сглотнула, понимая, к чему идет разговор.

— Промежуток между появлением дефективных ведьм, считая от первой родившейся, — сто шестьдесят лет…

— Сто пятьдесят лет — время жизни обычной ведьмы, а Верховные живут на десять лет дольше.

— Твои выводы?

Я промолчала. Выводы были неутешительными.

— Есть и более старые дела, — наблюдатель по-прежнему стоял за моей спиной, создавая дискомфорт. — Эта карусель с «эпидемией» вертится больше пятисот лет. У нас хранятся выдержки из ведьминых дел, короткие и скупые, но про дефекты «углей» там сказано внятно. И наиболее интересные дефекты, включая твой, перечислены. И все случаи появления зафиксированы в одном и том же месте, через один и тот же промежуток — сто шестьдесят лет. Но выдержки — это только выдержки.

— А ты всё забрал? — я встала и обернулась.

— Всё. Подземелья — только один уровень?

Я кивнула.

— Значит, успели вынести, — резюмировал Гоша и включил чайник. — Или уничтожили.

— А причем тут ведьма? — я решительно вернулась к прежней теме.

— А притом, Уля, что ей чуть больше двухсот лет. И если вести отсчет от нее, то ты — второе поколение. Между вами других идентичных быть не может, — и поправился: — не должно. По статистике, дефективные живут меньше — максимум до ста лет, — добавил невозмутимо. — Природное время ее жизни истекало тогда, когда рождались ведьмы нормальные, и свой аналог ей было не найти. Плюс она уже дважды «умирала» по документам, чтобы снова всплыть. Круг — лучшая защита, не так ли?

— А наблюдательская протекция — лучший способ замолвить словечко за никому не известную ведьму, явившуюся из ниоткуда?

— Когда, говоришь, архивы ограбили? — спросил он вдруг.

— Лет… тридцать-сорок назад, — я припомнила сплетни. — Плюс-минус пару лет. А что?

— Уж не тогда ли, когда пришлось срочно уходить из Круга, где под крылышком Верховной подрастало знакомое лицо? Чтобы после вернуться, но уже изменившейся?

— Гош, не… накручивай. Это перебор. Тетя Фиса бы просекла этот маневр. Она лично снимает отпечатки с наших «углей», не говоря уж о том, что точно бы заметила сходство. И внешнее, и силовое, и «угольное». Если только… — я мысленно вернулась к тому, с чего начался «ужин».

— Если только?.. — наблюдатель так и впился в меня взглядом.

— Единственное, что меняет и выбранную сферу, и энергетический рисунок «угля», — Пламя.

— Насколько меняет? И что случается с дефектом?

— Тетя Фиса говорила, что энергетический рисунок скорее дополняется, то есть врожденная основа остается. И все пассивные навыки — тоже. А значит, и дефект. Принятие Пламени — что вторая Ночь выбора. Она сменила сферу. Воздуха, кроме меня, в Кругу нет.

— Значит, добилась своего и сбросила старую шкуру… А это, — наблюдатель хлопнул по папке, — теперь мусор, — и посмотрел искоса и многозначительно.

А я отвернулась и закрыла глаза, отказываясь принимать ужасное. Верховная должна быть… в курсе. И в лучшем случае — только в курсе. О худшем я думать не хотела. Я привыкла доверять ей полностью, как и всем коллегам. Доверие, порой слепое и интуитивное, — основа Круга.