Ведьмина Ласка (СИ)

– В смысле?

– Ну, на борщик и вот это всё? Обещаю не приставать! – поднимает обе руки с раскрытыми ладонями. – Наедимся чеснока, будем драконами, почти что огнедышащими. Ну как? Страсть как борща захотелось.

– М-м… ладно. Но я не обещаю, что будет вкусно. – Это я прибедняюсь. Мачеха держала меня в ежовых рукавицах и готовить научила первым делом. Но сейчас во мне просыпается, пусть и неуклюжая, но кокетка.

– Ты не представляешь насколько мы здесь все привыкшие к странной еде! – вновь хохочет он. У одного знакомого жена – вообще готовить не умеет, но всё равно не бросает попытки научится. Недавно на пирог грибной заезжал… Как видишь - выжил. А Яда вообще, чумовые эко - коктейли готовит. Прям хоть стартап открывай. “Отрава дней моих суровых! Уже даже название придумал.

– Ну, раз живой, значит всё получилось? – включаюсь я, проводя его к воротам. – Не отравили же.

– Скажем так: “Нипадох”, – цитирует явно кого-то он. – Так что, Васенька, напроситься на ужин можно?

– Да, конечно, и мне веселее будет, – пожимаю плечами.

– И с соседом познакомимся, – добавляет он, – если появится.

– Да вряд ли, – вздыхаю. – Он странный.

– Как и все мы здесь, – бросает Тимофей странную фразу напоследок.

Вася

Тим, к моему удивлению, оказался очень пунктуальным. Ровно через час мой холодильник был забит не только базовыми продуктами, из которых можно приготовить буквально что угодно, но в морозильной камере и на всех полочках едва смогли уместиться разнообразные вкусности. Что уж говорить о напитках.

Ужин я назначила на шесть и сейчас, пока на плите булькая кипящими овощами, готовился наваристый борщик, решила похозяйничать и обжить дом.

– Ну что, пушистая братва, – зову своих временных питомцев за собой. – Пойдёмте, искать где тут скатерти и вообще, что и чего…

Яким, поковылял к дверям, кряхтя как старый дедок. Поразительное нежелание летать у птицы! Васька, несмотря на свою упитанность, бодро потрусил вперёд, возглавляя процессию, шустро прикоснувшись к двери отделяющую кухню от всего дома, легко открыл, проскальзывая за порожек. Ну надо же, сколько силы в пушистой лапе! Как будто сама по себе перед ним открылась!

Чудеса, да и только которые, к слову, на этом не закончились. Стоило подумать или пробормотать под нос то, что ищу – оно находилось. Так, в отведённой для меня спальне, обнаружила старый, почерневший от времени ларец, окованный железом. Несмотря на древность, металл на углах и ажурной ковке блестел, словно только что отполированный. Кот с вороном облепили ларец, а птиц ещё и демонстративно по крышке постучал несколько раз.

– Некрасиво по чужим вещам лазить, – я с сомнением покачала головой.

Васька пихнул лапой сундук, словно он был невесомой шкатулкой, прямо к моим ногам.

– Если Яда спросит, так и скажу, что вы виноваты и уговорили. Пусть, лучше, буду слабохарактерной, чем вот это вот всё!

Звери выжидающе уставились на меня.

Сев по-турецки, прямо на пол, с каким-то невероятным предвкушением чуда открываю красивую расписную крышку сундука. Под ней нашлись вышитые скатерти с совершенно невообразимыми волшебными мотивами. Кого только не изобразила неизвестная мне мастерица! Работа была настолько тонкой, искусной и детализированной, что перед моими глазами буквально оживала сказка: вот зашумели зелёными листьями молодые веточки древнего леса, в чаще которого притаившись и выжидая, за юной девой наблюдает волк. Её белокурые волосы, бесстыдно треплет ветер, они смешиваются с высокими колосьями пшеницы, что оттеняют их жидким золотом. Девушка смеётся, широко расставив руки, кружась на месте она манит зверя к себе пальчиком... Ещё пара стежков и к ней навстречу выходит мужчина, чёрные волосы зачёсаны назад, поверх накинута, но не запахнута рубаха. Они обнимаются, застывают недвижимой скульптурой и только белый волчонок у их ног продолжает ластиться и прыгать нетерпеливо. Солнце греет им спины, пряча лица в тенях, завершая эпизод видом на тот же лес и красивый большой дом, стоящий вдали.

Я смаргиваю, смотрю на вышитую в руках скатерть.

– Всегда отличалась ярким воображением... Привидится же такое! – бормочу, откладывая полотно в сторону, вытаскиваю из сундука следующую. Вышитая гладь вновь оживает в моих руках полётом диковинной птицы и громадного трёхглавого змея. Они настолько разные: чешуйчатый, необъятный в своей мощи, пыщащий жаром дракон и намного меньше, но не менее завораживающая, играющая всеми цветами иссиня-чёрных и зелёных перьев птица. Они кружат в воздушном танце, играя наперегонки в воздушных потоках.