Ведьмина печать. Ловушка для оборотня

— Нет! — смеясь, отбивалась Анка. — Я еще не все простила!

— Но я ведь и не все прошу.

— Пусти грызуна в амбар, как же!

Она постепенно оттаивала, начала улыбаться и шутить. И чтобы доставить ей большую радость, Сар собирал для нее первые весенние цветы, которые необычайно благоухали. А когда они подсохли, заваривал из лепестков отвар.

— Ты мне букеты носишь, или еду, как козе? А? — грозно спросила она.

— Отвар же вкусный!

— Хочу для красоты, а не еды!

— Хорошо, — кивнул он и принес подобие цветка, сплетенного из веревок.

— Это что?! — возмутилась Юлиана.

— Сама же просила! Другие еще не расцвели.

— Ладно, дай сюда!

Вертя в руках чудо-поделку оборотня, Анку тянуло на смех.

«Ладно, оставлю на память», — решила и воткнула в стенную щель. — Романтично же, хоть и коряво. М-да».

— Мне для тебя ничего не жалко. Когда выберемся, все уляжется, у нас будет дом…

— А я захочу ли я жить в одном доме с тобой?

— Сейчас же живешь?

— Так это вынуждено.

— Выберемся, куплю, потом и решишь, — вздохнул он.

Вечерами, когда не спалось, Сар массировал ей ноги и руки. Она блаженно улыбалась, но спохватившись, что хитрый Асаар разминает ноги все выше, капризно поджимала губы и бросала настороженный взгляд.

Жить вдвоем ей нравилось, но в этом она ни за что не желала признаваться ему, и только отсутствие постельного белья портило настроение.

— Без подушки шея болит. И вообще, без простыней плохо, — пробурчала как-то, а под утро Сар приволок подушку. А еще через пару дней — несколько простыней.

— Отвар кислый! — пожаловалась, и раздобыл сот с медом. Что достались ему нелегко, свидетельствовал заплывший глаз. Юлиане даже стало стыдно, но мед был таким вкусным.

Сар хозяйничал, охотился, готовил, сам же стирал, а Юлиана от слабости валялась в постели и наблюдала, как он домовничает. А иногда для разнообразия, ходила с ним по окрестностям и взглядом помогала выкапывать полезные коренья. И ей познавательно, и ему не скучно.

От хорошей жизни и заботы, Анка расцветала день ото дня, а потом как-то неожиданно проснулась в его объятиях.

— Я тебя не звала!

— Разве? Я мне послышалось мое имя!

Согнать Асаара с постели так и не удалось. Да и надоело Юлиане ночью спать одной. А потом он ловко поцеловал ее в шею… Анка подумала и махнула рукой.

* * *

Оглядывая свой живот, она до ужаса боялась, что будет даже не двойня.

«Мало ли, чего у оборотней не бывает? Кстати, что он за животное?»

Однако, как ни выспрашивала, какое животное он напоминает при перевоплощении, Сар упрямо хранил тайну.

— Неужели такой страшный?!

— Нет, вроде. Я не становлюсь животным, а только отдаленно напоминаю чертами: зубами, когтями, шерстью.

— Покажись! Должна же я знать, кто во мне растет.

— Кто бы ни был — мой. И твой. И уже ничего не изменить.

— Ты меня пугаешь. Неужели такой безобразный?! — но как ни подначивала, ни упрашивала, он ни в какую не соглашался показаться.

«Если бы Ана любила крыс так же, как Атина, было бы проще. А она их не любит и боится. Стоит ли признаваться? — он склонялся к тому, что нет. — Во всяком случае, не сейчас, позже».

Тошнота у Юлианы давно прошла, зато вырос огромный живот, глядя на который, Сар не решился двигаться дальше. Да и незачем было. У тетушки дела шли замечательно, и она слала вестников, рассказывая об успехах.

Силы артефакта хватило перенести их через провинцию, на юг. Она решила не обращаться к стяжателям, опасаясь, что так их смогут разыскать, поэтому занялась привычным делом. Денег как раз хватило, чтобы снова начать печь.

Сольфен помогал носить продукты, вымешивать, а потом наловчился лепить фигурки из теста. После того, как в тетушкино отсутствие им с Аолой пришлось самим замешивать тесто, сверяясь по рецепту, они переругались, едва не разодрались, но результат оказался сносным. И так у Оули оказался еще один незаменимый помощник.

Когда Сольфен заявил, что решил стать хлебопеком или булочником, тетушка отписала Сару. Но Сар радости тетки и Соля не разделил и написал ответ:

«Пока меня нет — трус может быть хоть пироженщиком».

Соля ответ не порадовал, но он утешался, что занятой своими делами великан не торопился явиться.

Услышав, что Сольфен и Аола начали разговаривать, Анка победоносно заметила:

— Видишь, какая я умная! Говорила же: общие цели помогут! — и гордо задрала голову.

— Не напрягай живот — лопнешь, — поддразнил Сар.

— Если и лопну — не от зазнайства! И учти: если родится больше одного, даже не приближайся ко мне! — злилась она, опасаясь предстоящих родов. И Асаар тоже боялся. Вдвоем они смотрели на продолжавший расти живот и с ужасом думали о предстоящем.

— Все женщины рожают, — попытался успокоить он.

— Если бы хоть один мужик попытался бы родить сам, он бы скорее сдох, чем согласился бы на повторение.

Сар бледнел.

— Это я должна бояться.

— Мне же тебя жалко.

— Жалеть нужно было до, а не после. Вечно ходить необъятной и неповоротливой тоже не хочу. Это ужасно. Ни наклониться, ни на живот не лечь. Тебя и тетку хочется прибить!

— Разве ты не собиралась когда-нибудь стать матерью?