Ведьмина печать. Ловушка для оборотня

Еще несколько дней Анка и Лоска вздрагивали при каждом шорохе, но уже скоро вздохнули с облегчением. Почувствовавший подвох Анхе пустил слух, что Валай поехал в город, продать редкую шкуру того самого оборотня, что напугал Вехских. Люд погалдел, поохал, что охотник не показал им чудо-шкуру, не утолил любопытства, и успокоился. Можно даже сказать, вздохнул с облегчением, ведь силач уехал, но не переметнулся к Вехским. Но Анхе чуял подвох и не отставал от дочери и гостьи:

— Где он?!

— Папенька, откуда же нам знать! — с недоуменным видом отвечала Лоска. — Если волнуешься, сходи к нему, вдруг записку оставил?

— Дерзости набралась?! — вскипал мужчина, багровея лицом.

— Нет, папенька, малолетство внезапно прошло, возмужать пришлось.

— Неблагодарная.

— Благодарная, папенька, за заботу, доброту и за жениха… — не успела договорить, щеку обожгла пощечина.

— Замолчи! Тебе бы не пришлось выбирать! Думаешь, легко, со спокойным сердцем?

— Нет. Но с положением тяжелее расстаться.

— Прочь с глаз, пока не высек! — громко топая каблуками сапог, Анхе выбежал из комнаты. Укор дочери попал в сердце.

Позже вечером пожаловала мать.

— Лосонька, не смей перечить отцу. Тяжко ему. Сама знаешь, Кавальт зуб точит. Дай слабину, выживут. Пойди, извинись перед ним.

— Понимаю, мама, — соглашалась дочь. — Но, если я понимаю его, пусть и он поймет меня.

Все это разворачивалось на глазах Анки, которая боялась, что в итоге крайней окажется именно она. Из-за этого ужасно нервничала и худела на глазах, вызывая недоуменные взгляды радушных хозяев.

Понимала ли Лоска ее состояние? Да, оттого и завела речь:

— Нельзя тебе оставаться. Если Валай через полнолуние не появится, поднимется шум. Потому, когда поедем на ярмарку, ты сбежишь.

Анка обреченно кивнула.

— Не переживай, я письмо для тетушки Тапы напишу. Она не родня, но знакомая. Склочная, но не злая. Немного ее потерпишь, потом лучше место найдешь. Я тебе еще немного монет дам, у меня есть. И платье красивое сошью, чтобы устроиться в хороший дом. Но сюда не возвращайся. Долго не возвращайся, пока все не утихнет.

Так и решили.

Перед поездкой Лоска была сама кротость, помирилась с родителями, много улыбалась, и оттаявшая родня перестала смотреть на Юлиану волком.

— Папочка, пусть Ана поедет с нами!

— Зачем? — нахмурился глава.

— Я высокая, заметная. Встану у прилавка с товаром, к вам люди потянутся, — объяснила Анка, которая ради сохранения жизни готова была поступиться гордостью. Глазеть на нее будут по-любому, а так хоть себя спасет.

Заманчивый план переполошил семью и разбудил дремлющую деловую жилку. Обсудив, как огромину повезут в город, дали добро и стали собираться. На третий день обоз с селянами выехал в город.

Большую часть дороги Анка проделала пешком под шумный гогот гусей, кур и визг поросят, которых везли на ярмарку. Высокий рост и длинные ноги позволяли идти неспешно, вертя головой и разглядывая чудную природу и все остальное. А поглядеть было на что.

Чем ближе к провинциальной столице, тем лучше становилась разухабистая дорога, редела лесная поросль, и встречались все более изящные городишки.

Даже городничие захудалых пригородов устанавливали помпезные парадные арки, прославлявшие власть имущих, стеллы или статуи, дабы переплюнуть соседей в подхалимстве. Однако, чем ближе подъезжали к ярмарке, тем больше встречалось символов Милостивой Давлы, защитницы от колдовства, и храмов Света. Пирамиды, большие и маленькие, каменные и деревянные, символизирующие спасительный луч света во мраке злокозненного ведовства, привлекали Анкино внимание.

Скорее чутьем она понимала, что с ее — то «начальством» сильно рискует, и нужно как можно скорее слиться с толпой. Ну, насколько возможно, потому что с ее ростом это было почти исключено.

К повышенному интересу Анка уже привыкла, но как только обоз подъехал к городским воротам, вокруг нее образовалась плотная толпа зевак, и тут она окончательно убедилась, что особенная почти во всем. Мужчины среднего роста на улицах встречались, но высокорослой женщины за все время не приметила ни одной. На фоне хрупких, почти болезненных белокожих городских красавиц Анка отличалась высотой, здоровьем и силой. Конечно, хотелось бы выделяться и красотой, но из-за колдовства лицо казалось обезображенным.

— Поганка! — прошипела про себя Юлиана, ругая того, кто так напакостил ей, и вновь в ответ получила спазм, но не сильный.

Не успел обоз подъехать к постоялому двору, за Юлианой увязалась состоятельная женщина с мальчиком — помощником, тащившим большую корзину. Ухватив за рукав, она настойчиво предлагала пойти в услужение к ее влиятельной хозяйке, которая обожала все необычное и редкое.

— Соглашайся, редкая удача! — уговаривала женщина.

Анхе сразу же возмутился. Всю дорогу он предвкушал, как благодаря великуше с хорошей прибылью распродаст товар без остатка, а тут на тебе: не успели доехать, ее уже сманивают. Но увесистый мешочек быстро помог найти нанимательнице с расстроенным мужчиной взаимопонимание, и, не успев моргнуть глазом, Анка оказалась нанятой госпожой фа Лаис в услужение на пять полнолуний.