Ведьмина поляна – 2

– Разведчик, – сказал Александр, – и гранепереходец. Так тут называют тех, кто легко может пересекать Грань – то есть границу между мирами. Он и нас выводил. Макс нашёл его в Жуковке, где у него родичи живут.

– Я так и не понял, куда твой Макс мотанул, – произнёс Шебутнов. – Что это за Клык Дракона?

– Крепость атлантов. Странным образом она уцелела после раскола Атлантиды, которая, кстати, находилась на Земле вовсе не в Атлантическом океане, а на месте сегодняшней Антарктиды. Гиперборея вообще исчезла под водой на нынешнем Северном полюсе, хотя, когда началась война, обе цивилизации находились на экваторе Земли. Но удар геофизического оружия повернул ось планеты, от чего они оказались на Южном полюсе и на северном. От Гипербореи откололся кусок…

– Рось?

– Да, Рось, кусок стал тепуем – столовым плато – и теперь со всех сторон окружён болотом.

– А Еурод – это что за континент?

– Ещё один кусок Атлантиды, куда после катастрофы переселились уцелевшие атланты.

– Выродки.

– В полной мере, – усмехнулся Сан Саныч. – Я сначала думал – почему здешние называют жителей Еурода выродками? Оказалось, еуродцы действительно уроды на пятьдесят процентов. У кого-то по шесть пальцев, у кого-то рожки, у кого-то пигментные пятна по всему телу.

– Мрак! – содрогнулся сержант.

Прибежала Верика.

– Дедуля Аксёнов говорит, что медворов было шесть, но остальные в Хлумань не пошли, бродят где-то по лесам. За ними дружинники пошли. Чаю хотите?

– А кофе здесь нету? – спросил Шебутнов.

Девочка вопросительно посмотрела на Александра, и он сказал:

– Кофейных плантаций на Роси нет. Пьют цикорий, лучше любого кофе, рекомендую. Жители называют цикорий могулом.

– Как?

– Могул.

– Ну, раз кофе нет, можно и цикорий. Я кофеман, не пил уже дней пять, с момента перехода, уже невмоготу.

– Наркоман, что ли? – проворчал Семененко.

– Ага, – согласился сержант.

Сан Саныч повернулся к Верике:

– Три могула.

Она убежала на кухню.

Мужчины уселись в зале за стол.

– Что будем делать, военком? – спросил Шебутнов. – Надоело сидеть тут сиднем и кормиться за чужой счёт.

– Ты же ходишь, а не сидишь, – сказал капитан.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Лично я хочу дождаться Макса, – сказал Сан Саныч.

– А потом?

– Будет видно.

– А что тебе скажут в военкомате, когда ты вернёшься через месяц? А то и через год?

– Ты забыл, что время тут и у нас дома течёт как бы под углом. Здесь можно год прожить, а дома пройдёт день. И наоборот. Там можно день прожить, а тут минута протянется.

– Не понимаю, парадокс какой-то.

– Я тоже не понимаю, – признался Сан Саныч, – но факт остаётся фактом. Встретимся с Хоросом, он всё объяснит. Так что ничего страшного не произойдёт, если мы тут задержимся.

Приятели переглянулись.

– Останемся? – спросил капитан.

Шебутнов пожал плечами.

– Не знаю пока, не решил. Но и просто сидеть и ничего не делать не резон.

Верика принесла на красивом деревянном подносе, расписанном местной «хохломой» (цветами и орнаментом), чашки, блюдца, ложечки – металлические, а не деревянные, как ожидалось, принимая во внимание то, что росичи не имели металлического производства и все предметы быта делали из разных сортов дерева. Самым твёрдым из них был золотой дуборос, из которого делали даже бронежилеты и кольчуги.

Верика поставила поднос на стол, сбегала за кофейником – золотистого цвета горшком с ручкой – и за пряниками. Села на лавку рядом с котом, погладила, он мяукнул, оставаясь на месте и зорко следя за гостями.

– Присоединяйся, – пригласил Сан Саныч.

– Не, – заулыбалась девочка, разглядывая мужчин. – Я уже пила, скоро в познавар побегу.

– А где твой отец? – поинтересовался Семененко, кинув странный взгляд на Александра, не отрывающего взгляда от юной хозяйки.

Сан Саныч очнулся, взялся за чашку.

– Бацька на берегу с ветра погоня, – сказала Верика. – Скоро будет, может, к вечеру.

– Что это за погоня с ветром?

Верика смущённо улыбнулась.

– Так называют здесь отряд быстрого реагирования, – ответил вместо неё Сан Саныч. – Зоана говорила, что Гонта погнался за какой-то ДРГ из Еурода. Выродки всё время засылают разведчиков и диверсантов.

– Мирно жить, значит, не дают.

– Мы привыкши. – Верика прислушалась к чему-то, вскочила. – Иидут! Мати Зоана с Корнелием!

Она выбежала на улицу.

– Что ещё за Корнелий? – осведомился Семененко. – Я ничего не слышу.

– Корнелий – местный учитель, преподаёт математику в познаваре Клетни. Кстати, тоже наш человек, попаданец из России.

Шебутнов фыркнул.

– Идиотское словечко: попа – данец! Чем не гей?

– Хватит издеваться над термином, – покачал головой капитан. – Не повторяйся.

Издалека в горницу прилетел клёкот клювара, послышался приближающийся шум колёс.

Александр отставил чашку с напитком.

– Пошли, встретим.

Подскакавший к крыльцу крылатый, но не летающий «конь», отпрыск летающих на Земле динозавров мелового периода, шумно выдохнул и дёрнул головой вперёд, словно хотел клюнуть выскочившую девочку. Но она не испугалась, почесала страшную голову с чубом из перьев, и клювар сел перед ней, как садится кот, согнув задние лапы.