Ведьмина шутка

– Ты охренела, старая маразматичка! Притронься до меня еще, я этой тяпкой отполирую твой гигантский нос.

– Ты глухой? Я сказала проваливай, молокосос! – с гонором ответила старуха.

– Закрой пасть! Или я вправлю огородной лопатой горб на твоей спине!

Старуха гневно кинулась на мерзавца, начав дубасить его костылем, и Симон, едва только выскользнул из-под серии оплеух, продемонстрировал ей средний палец с отборной нецензурной бранью. Он колоритно вложил в этот вульгарный жест весь свой яростный пыл, отбегая прочь от злобной ведьмы, которая вслед ему грязно сквернословила и на непонятном языке выговаривала всевозможные заклинания с проклятиями, а потом ясно и разборчиво выпалила: «Чтоб он у тебя отсох навеки». Это наполненное неистовой дикостью и злобой заклятие обдало Симона порывом ветра, свалив его на землю, и он, как целлулоидная фигурка, закувыркался на земле. Потом, кое-как поднявшись, стал бежать с оглядкой, спотыкаясь и падая, и снова поднимаясь, и убегая от нахлынувшего на него неведомого ужаса.

Глава 2

Наконец, разместившись в номере скромной гостиницы, разложив по местам вещи и приклеив пластырь к запекшейся кровью ране на лбу, Симон улегся в постель и крепко заснул.

Наутро он проснулся от головной боли и, сдернув одеяло, к великому ужасу увидел на руке увеличенного размера опухший средний палец – синего цвета, будто его разнесло от инфекции.

В первые часы похмелья он не в состоянии был припомнить причину столь странного явления, пока к концу дня длина среднего пальца не увеличилась в пятнадцать сантиметров, а кисть не стало сводить и превращать в то, что еще в древней Греции считалось грубым оскорблением. Тогда-то он и припомнил инцидент со старухой у часовни, но решил обратиться сперва к доктору.

По своему несчастью, Симон нашел молодого, очевидно, начинающего фельдшера, который больше из наделанного важничества, чем со знанием дела, принялся изуверски выпрямлять ему суставы. Эта бахвальная демонстрация со знанием дела по выворачиванию костей закончилось воплем с отборным ругательством.

– Ах ты, садист! Ты чуть не сломал мне палец, кретин! – кричал Симон, держась за свою проказу.

– Господи! Он у вас как закоченелая сарделька. Если честно, его только пилить двуручной пилой, – с идиотским выражением лица отвечал фельдшер.

– Ты, конченый балбес! Пиши направление к специалисту!

Молодой доктор с пришибленным видом что-то написал на бумажке и протянул:

– Вот. Направляю вас на амбулаторное обследование.

В тот же день, поскольку недуг продолжал прогрессировать, а амбулаторный врач деликатно намекал на ампутацию, Симон отправился к часовне и по дороге встретил католического священника. Испытав моральное облегчение, он хотел было почтительно перекреститься, но вовремя вспомнив о скрытой несчастной своей конечности и неэтичности манипуляции, которую должен был бы ею проделать с несгибаемым, выпирающим средним пальцем, решил воздержаться, дабы не оскорбить божьего служителя. Однако, когда Симон поведал святому отцу о своей беде, ему пришлось обнажить свою непристойную клешню для того, чтоб продемонстрировать жуткое последствие заклятия, совершённого над ним престарелой ведьмой. И был изумлен, что святой отец не воспринял этот жест близко к сердцу.

– Мда… чертовски оригинально она вас заколдовала. Видимо, вы очень разозлили ее. Боюсь даже представить, что вы ей такого наговорили.

– Вы можете расколдовать меня?

– Думаю, это не в моей компетенции, сын мой. В прошлом году некие сумасшедшие умоляли меня исцелить четверых прокаженных – и ни одного я не вылечил.

– Проклятие! Что мне делать?

– Единственное, что я могу для вас сделать, это дать вам настойку одной божьей травницы. Ею надо опрыскать больное место. Процедура десять дней натощак.

Симон недовольно сморщился.

– Ладно. Но в первую очередь я хотел бы отыскать эту горбатую Квазимодо.

– Если вы хотите снять заклятие, она вряд ли вам посодействует. Нет у нее милосердия. Не будьте наивны, а лучше последуйте моим рекомендациям.

– Я хочу сказать вам еще, что я ищу свою пропавшую девушку.

– А девушку есть смысл поискать.

Священник печально ухмылялся на пошлое произведение искусств, сотворенное ведьмой, и, сделав утонченный и заумный вид, указал парню в сторону юга, где, за туманом и густыми зарослями леса, в пятнадцати километрах от них находилась небольшая, богом забытая местность с имевшейся там башней, маршрут к которой в те времена не значился ни на одной дорожной карте, и знали его лишь некоторые жители близлежащих деревень, случайно забредшие в эти места.

«Как поведывают негласные сказания, известные лишь немногим из монахов цистерцианского ордена, – рассказывал священник, – то злополучное место когда-то, с 1558 года, являлось жилищем некоего весьма влиятельного высокопоставленного цистерцианского сановника, где находилась его личная резиденция в крепости с башней инквизитора, как ее окрестили, потому что верный ему палач жил всегда при нем – в этой башне.