Ведьмина шутка

– Я забыл тебе сказать, что этот нецензурный жест, олицетворяющий культуру вашей извращённой молодежи, может расти до невероятных размеров. И знаешь, почему?

– Нет, осените меня, святой отец.

– Потому что магия – это химия. Как в природе. Знаешь, есть камень, который растёт при соприкосновении с влагой, например, дождя. Его название Тровант. Есть в этой ведьминой шутке примесь Трованта. Это я точно знаю. Мой брат – химик. Он изучил состав этих откуда ни возьмись выросших, словно из-под земли, трехметровых изваяний, которые, наверное, попадались тебе на пути. Это люди, которые оказались не в том месте, где надо, перед лицом козней этих пакостных тварей сатаны.

– Это я знаю без вас, что она у меня растет, – потряс больной рукой перед проповедником Симон, – и что мне с этим делать?

– Не знаю. Можешь попробовать рецепт травницы. Ну, или, на худой конец, поладить со старухой?

– Знаете, что я сделаю? Простите уж вы меня, святой отец! Я отвешу этим гигантским пальцем ей смачный щелбан, если она не поладит со мной. Клянусь вам, – при этой реплике Симон не со зла опять экспонировал в лицо святому отцу своей монолитной озорной шалостью, демонстрируя, с помощью чего он будет налаживать отношения с ведьмой.

Глава 3

Поскольку был уже поздний вечер, Симон решил отложить свое путешествие на завтра, и пред сном плеснул на руку настойку, данную ему священником, отчего задубевшая уже кожа посинела еще больше, а сама жидкость стала испаряться смуглым дымом.

Наутро Симон почувствовал себя легче, ничего не предвещало плохого настроения, дышалось свободно, и он подумал было, что хворь излечилась. Страшное потрясение его охватило, когда он обнажил из-под одеяла руку, представлявшую теперь собой огромный, диаметром двадцать пять сантиметров, кулак Халка с торчащим средним пальцем, размером с хорошую, не слишком большую и не маленькую, дубину. Увесистая глыба до самого локтя окаменела и была непривычна настолько, что он едва ли мог пошевелить ею, постоянно придерживая, как огромное полено.

Вскоре к нему постучались, и он крайне не желал никого впускать в свой тусклый, померкший мир кошмара и отчаяния. Но в дверь так настойчиво бились, что Симону это действовало на нервы.

– Симон, открывай! Ресепшн сообщила, что ты в номере, – узнал парень голос Лизы.

Нежданный сюрприз смутил несчастного столько же, сколько и овладел его любопытством, и, немного помешкав, он отворил девушке дверь, которая изумленно уставилась на болезненный вид своего бойфренда, хотя и сама казалась довольно потрёпана, и на лбу красовался шрам, не изуродовавший ее симпатичного белокурого личика. Она была блондинистой, а цвет глаз ее был небесно-голубым, стройна и среднего роста.

– Здравствуй, дорогой, что с тобой?

– Лиза, где тебя носило? Почему не выходишь на связь?

Девушка вошла в номер и обняла Симона, затем заговорила:

– После двух попыток дозвониться до тебя у меня на дороге возникла оказия. Мы с водителем нарвались на группу чокнутых феминисток, проколовших нам шины. Была авария. Я едва выжила, но потом трое суток без сознания лежала в больнице и долго не могла вспомнить свое имя. Что это у тебя? – всмотрелась Лиза в странный предмет, выпирающий за пледом, покрывавшим плечи парня. Симон выругался, сгорая от стыда, и ляпнул, что на язык подвернулось:

– Рак или черт его знает, что это.

– Ты меня заинтриговал, – подступила к нему девушка, вцепившись глазами в таинственный предмет.

– У меня несколько вариантов. Либо местная старуха прокляла меня, либо меня напоили какой-то термоядерной дрянью в трактире, и у меня скоро отсохнет конечность, – пояснил Симон, смущенно отвернувшись.

Лизы заиграла глазками, кокетливо ухмыляясь.

– Возможно тебя шарахнуло в трактире по башке. А может быть и другое. Давай мы посмотрим на твое проклятие и нашлем его на заклинателя.

Лиза с силой сдернула с плеч покрывало, развернула Симона к себе и уставилась на клешню.

– На первый взгляд выглядит забавно, – умилилась девушка.

– А мне не забавно.

– Прости, если обидела, но похоже на муляж в ночь веселого Хэллоуина.

Лиза стала щупать казавшуюся монолитом руку Симона и, еще раз недоверчиво хихикнув, с задором начала заворачивать рукав рубашки, продолжая обследовать ее до локтя.

– Черт, – отпрянула девушка от Симона, – я ошиблась, извини.

Симон вкратце изложил Лизе историю о замке, населенном тремя сотнями женщин во главе с темной их властительницей, превращающих заблудившихся горожан и туристов в каменные столпы, и Лизу осенило:

– Теперь, я думаю, Антонио надо искать там.

– Кто такой Антонио?

– Мой ассистент. Ты же слышал наверное, что многие селения в Испании слывут таинственными историями про всякую чертовщину с мистикой, и Таррагона не исключение. И некогда не знаешь, что вымысел, а что правда. Но вот священник, похоже, не врет. Есть в этой провинции странные места. А эти феминистки… – Лиза остановилась, выискивав в голове нужные слова, – в них что-то жутковатое. Не могу точно выразить словами, что-то неэстетичное – носы и выпирающие челюсти.

– Не говори мне, видел такую, в кошмаре не приснится.