Ведьмина шутка

– Что-то неведомое и зловещее в них, ты не почувствовал, Симон?

– Есть такое. Может, тебе вернуться, Лиза?

– Нет. Я не все дела закончила.

– Ладно. Лишь бы найти эту старуху. Но если она не вернет мне руку, как было, я сожгу ее селение, или приеду на бульдозере и зарою в ее дырявой хижине.

Лизе пришлось на себя взять управление автомобилем. Они арендовали напрокат «Порше» в захудалой, обшарпанной фирме с тупым колхозным названием и с фантастическим даром продавца завышать цены, скупо уступившим им старый изношенный автомобиль без заднего сидения, который тарахтел и дымил, будто его собрали из запчастей сельского трактора. За минуту до отъезда Симону приспичило в туалет и, надолго отлучившись в сортир, он оставил Лизу в машине все время нервно постукивающей кулаком по клаксону.

Наконец возвращение Симона принесло с собой новые неожиданности. И Лиза устало выжала гримасу при виде скукожившегося и неестественно идущего к ней парня, с исказившимся лицом прижимающего интимную область между ног – очевидно, доставляющую ему несказанные страдания.

– Ты похож на проблемного пациента психбольницы. Что стряслось?

– Проклятие! – тяжко выдохнул Симон, усевшись на переднее сидение. – Я забыл обезболивающее.

– Что у тебя еще? – оглядела Лиза обмокшие его штаны.

– Эта старая стерва…

– Что она?

Симон тяжело выдавливал слова, его напрягали допросы Лизы.

– Ох, мать ее… наверно, я стану импотентом. Она заколдовала мой член.

– Ну, этого следовало ожидать. Ты же послал ее на хер, вот у тебя и началась простата.

– Лиза, гони в аптеку! – рявкнул Симон , и девушка заглянула в нарисованную священником карту.

– Твой священник не указал на карте аптеку. Так что потерпи, пока мы будем ее искать, – сказала девушка, надавив на газ.

Проехав половину пути, им на глаза стали попадаться в необычных местах и в неестественных позах громаднейшие человеческие скульптуры. Что, на первый взгляд, свидетельствовало об этической безвкусице украшателя поселений и безумстве художника-авангардиста. Эти странные явления на дорогах – каменные изваяния, возникавшие на полях, обочинах и окраинах леса, озадачивали Симона, но не настолько, чтоб обсуждать эту тему с Лизой. Наконец вдали показалась аптека, и вскоре Симон заглушил боль под пахом.

Пока они ехали в сторону башни, где на пустующем шоссе изредка встречались им дальнобойщики, оскорблено таращившиеся на гигантскую бесстыдность, выпирающую из окна «Порше», которую Симон нелепо втиснул в салон автомобиля, никаких неприятностей на их пути не возникало. И только когда они свернули на узкую полосу, пролегающую вдоль леса болотистых мест, началась гроза с дождем, и в это время позади них сумасшедше несся синий кабриолет. В нем сидели четыре женщины в нарядных платьях, с небрежными, мокнущими под дождем начесами на головах. Дождь смывал с их лиц остатки макияжа, от чего их кожа выглядела морщинистой, смуглой и обвислой, а выявляющаяся неестественная деформация их черт лица (выпирающих челюстей, надбровных дуг, ушей и носа) придавала им дьявольской зловещности. Поравнявшись с «Порше», их взоры обратились на торчащий бревном из окна оскорбительный жест Симона, как будто нарочно дразнящий незнакомых встречных. Раздался гнусный смешок – и тут же прервался грохотом молнии, ударившей в болотную вышку в ста метрах от них. Кабриолет прибавил скорости и обогнал «Порше». Затем одна из женщин в красном кюлоте, прихватив ритуальный посох, повернулась лицом к молодым путникам, поднявшись на заднем сиденье; на пару секунд злорадно уставилась на них с выражением призрения; потом, обнажив в язвительной ухмылке свои кривые гниющие зубы, взмахнула посохом, пальнув снарядом огненного сгустка в «Порше», отчего тот взрывной волной подпрыгнул, со свистом колес съезжая с дороги, и несясь по склону вязкой, водянистой почвы в направление вышки, и там врезаясь в массивный валун, выбрасывая в лобовое стекло Симона. Пролетев метра три и ударившись коленом о пень дерева, парень кувыркнулся, плюхнувшись в болотную тину, медленно погружаясь в нее все глубже и глубже.

Женщина в красном кюлоте, теперь полностью обратившись в старуху, как и остальные ее омерзевшие без макияжа подружки, направлялась к месту аварии и безумным баритонным смехом потешалась над утопающим, криками пытающимся пробудить Лизу от контузии. Добравшись до машины, где Лиза уже стала приходить в себя, женщина выдернула дверцу с «Порше», вытаскивая девчонку за волосы.

– Хосефина, черт подери, нам спешить, а впереди еще пробки! Тащи быстрей сюда эту визгливую сирену. Мы поместим ее на капот и зачистим дороги, – говорила одна из сумасбродных сеньорит старухи в красном кюлоте, звавшейся Хосефиной.

Женщины покатывались от смеха, не заметив, как их лица постепенно изуродовались, превратившись в нечто демоническое.

– Боюсь, подружка, она визжит так, что перепонки взорвутся, или, что еще хуже, пробка из ушей вылетит и башку тебе прострелит, – отвечала со смехом ведьмачка подружке рядом.