Ведьмина таверна

Слишком быстро. Глаза Этьена блеснули, и он вкрадчиво уточнил:

– А в этом году?

– Тоже нет.

Сёма вдруг оглушительно чихнул и принялся чесать нос. Настолько настойчиво, что я всерьез за него испугалась. Чтобы не мешать допросу, замаскированному под беседу, я отошла на несколько шагов от мужчин и обеспокоенно спросила:

– Сёма, что с тобой?

Кот уткнулся мордой в мою подмышку и сдавленно всхлипнул.

– Ты тоже чувствуешь эту ужасную вонь?! Тут просто нечем дышать!

Я принюхалась, но ничего не почувствовала, напротив, пахло весьма приятно: умытым дождем лесом и летним вечером.

– О чем ты?

Сёма на секунду высунулся наружу и пробурчал:

– Жареным луком тянет. Не просто тянет, а смердит!

Я озадаченно осмотрелась – мы стояли на улице, достаточно далеко от таверны, чтобы запах можно было списать на кухню.

– Сёма! – я вытряхнула кота из подмышки. – А может, это и есть та самая странная деталь, о которой говорил фамильяр Селесты? Твои способности проявились прямо сейчас!

– И правда, – оживился Сёма и тут же сник. – Но каким образом? Я терпеть не могу лук, так как родился в коробке из-под овощей. Я насквозь пропитался этим запахом и был даже рад, что меня выбросили на улицу. Но что это значит?

Я задумалась, а потом спросила:

– Здесь, в Кафаре, ты уже испытывал подобные ощущения?

– Вообще-то да, – кивнул Сёма. – И даже несколько раз! Самый первый произошел в том магазинчике с кормом для форлы? Я тогда тоже расчихался, помнишь?

– Тот торговец! – озарило меня. – Наверняка это как-то связано с ним.

– Может, я чувствую запах лука, когда кто-то скрывает свою неприязнь?

Мы оба обернулись на рогача, отвечающего на вопросы Этьена.

– Вряд ли, – усомнилась я. – Альдериос вроде неплохо к нам относится. А вот торговец… Сёма, он ведь врал нам насчет корма. Может, твои способности – индикатор лжи? И тогда получается… Получается, что сейчас Альдериос лжет насчет посещения деревни.

– Нужно рассказать Шандору и Этьену, – мрачно сказал Сёма и снова чихнул.

Я подошла к Этьену и, поднявшись на цыпочки, прошептала ему на ухо наше предположение. Маг с благодарностью кивнул мне и снова посмотрел на Альдериоса, жадно поглядывающего на таверну. Однако дорогу ему преграждал Шандор. Он застыл соляным столбом, не мешая Этьену работать, однако напряженная поза вампира и сложенные на груди руки заставляли рогача нервничать.

– Альдериос, может быть, вы знаете кого-нибудь из постояльцев, кто жил в таверне в прошлом году? – мягко спросил Этьен.

– Нет, только я.

Это было правдой: мы с Селестой сверили наши журналы регистрации. Состав нечисти был практически идентичен: рогачи, тролли, аэрдойлы, оборотни и прочие, но имя совпало только одно.

Альдериос все больше нервничал, и Этьен поднял ладони перед собой.

– Пожалуйста, ответьте на последний вопрос, и больше я вас не побеспокою. Что же вы делали в деревне?

– В какой еще…

– В деревне, в которой произошло похищение. Нам известно, что вы посещали ее на прошлой неделе.

Этьен блефовал: мы с Сёмой вовсе не были уверены, что наша теория о его способностях верна.

Альдериос нервно ударил копытом и испуганно оглянулся по сторонам.

– Хорошо, я все расскажу. Только обещайте, что это останется между нами!

Дождавшись кивка Этьена, рогач продолжил:

– Дело в том, что я здорово проигрался. В Глоуридже есть одно злачное местечко для нечисти. Незаконное, конечно, но адрес я не скажу, даже не просите. В первый же день приезда я проигрался в пух и прах. Мне было нечем платить даже за постой в таверне, не говоря уже о подготовке к Дебатам.

– И поэтому вы отправились в деревню? – непонимающе спросила я, переступив с ноги на ногу в сырых кроссовках – снова поднялся туман. – Но зачем это скрывать?

– А затем, что в деревне я изображал из себя тягловую лошадь! – в сердцах выкрикнул Альдериос. – Рогачу сложно найти работу, и это единственное, что мне подвернулось. Но для нечисти это позор! Никто из рогачей никогда не впряжется в плуг, хватит и того, что нас называют лошадьми! Поэтому я и умолчал о деревне, нельзя, чтобы Симанос узнал. Он всё еще обижен за ту трепку в день заселения и наверняка распустит язык.

Я озадаченно покачала головой: все-таки мотивы нечисти мне пока не разгадать, слишком мало времени я провела в Кафаре.

Этьен принялся расспрашивать Альдериоса про деревню, но тот не рассказал ничего дельного. Да и работал он одинаково далеко от места жительства обеих жертв.

– Ты молодец, Сёма! – шепнула я коту, и тот довольно распушил шерсть. Ему достался талант, что надо! Только истинный плут сумеет отличить правду от лжи.

– Спасибо, Альдериос, – наконец сказал Этьен, и рогач направился к таверне. Его хвост метался из стороны в сторону, выдавая напряжение хозяина.

– Идемте в дом, – предложил Шандор. – Саша замерзла.

Этьен набросил на мои плечи пальто, и вампир недовольно поморщился. Полагаю, он бы поступил точно так же, если бы не выскочил на улицу в одной рубашке.

На ступеньках таверны рогач вдруг запнулся и принялся трясти передним копытом.