Ведьмина тропа

Злополучное, запомнившееся им болото, Мирослава с Сашей миновали без приключений и дальше уже пошли более свободно — светало, и страхи недавней ночи уже не казались такими явными. К тому же, ночные твари наверняка спят днём в своих норах.

К реке вышли быстро — группы мухоморов указывали дорогу, Приглядевшись, между ними и правда можно было разобрать едва заметную тропку, петлявшую среди кочек, а затем, выводившую на пересечение со второй такой же тропой. Думать о том, кто же мог протоптать их здесь — не хотелось.

Тот самый ведьмин круг и вовсе нельзя было не заметить — большие мухоморы будто взяли в кольцо перекрестье тропинок.

Берег Плакучей был здесь крутым, обрывистым, сплошь поросший высокими травами, среди которых тут и там попадались розовые свечки цветов — плакун-трава.

Мирослава протянула руку к ближайшему цветку и на секунду замерла в нерешительности — что она делает здесь? И что предстоит ей этой ночью? Вот с этими цветами пойти на встречу с давно умершей прабабкой? И как они её защитят? И почему всё это происходит с ней?

Может и прав Сашка — лучше уехать, сбежать, что бы никакой колдовской дар к ней не прицепился?

Девушка покачала головой, отгоняя такие мысли. Ведь что тогда будет с бабушкой? Этот самый дар не перейдёт к другому, а значит Глафира Петровна будет обречена на вечные страдания.

Мирослава уверенно сорвала несколько цветов и будто почувствовала некую силу, исходившую от них, переливающуюся в её тело. Или это было лишь разыгравшееся воображение?

Девушка некоторое время постояла, глядя на небольшой букет у себя в руках, продолжая испытывать это странное чувство — будто напитываешься какой-то доброй силой. Из задумчивости ее вырвал голос Саши, который позвал, предложив возвращаться.

Она обернулась к нему и почему-то на мгновение сердце кольнуло тревожное чувство.

— А может это не так уж плохо? — Задумчиво сказала Мирослава, глядя на Сашу.

— Что именно?

— Быть ведьмой. Ну, доброй, конечно. Как моя бабушка, например…. Травами лечить, обереги делать….

— Ну, с такими мыслями нам точно не стоит сегодня ночью никуда ходить. — Усмехнулся Саша, приблизившись, и сердце у Мирославы снова тревожно забилось.

— Саша, тебе не нужно ходить со мной, наверное. — Она сама не поняла, почему именно эти слова у неё вырвались.

Он вопросительно нахмурился.

— Это как бы… моя битва, что ли… — Пожала плечами девушка, — Ты ведь всё равно никак помочь не сможешь, верно? И если вдруг что-то пойдёт не так…. Я не хочу, чтобы и ты исчез в этом лесу вместе со мной.

Саша молча притянул её к себе, обнял крепко, уткнувшись лицом в тёмные волосы и тяжело вздохнул.

— Битва у неё, — усмехнулся тихо. — Я только рядом с тобой жив…. Поэтому не проси меня отпустить тебя одну.

Мирослава не успела ни о чём спросить, потому что Саша вдруг наклонился и поймал губами её губы, от чего куда-то упорхнули все тревоги, предстоящая страшная ночь показалась очень далёкой, а сердце птицей забилось в груди.

Глава 16.

Через час после полуночи Мирослава выскользнула из дома, не разбудив Надежду Ивановну, прошла через двор к летней кухне.

Саша, разумеется, не спал — курил в ожидании.

— Знаешь, мне раньше пачки на год хватало… — Тихо сказал он, притушив окурок о жестянку, служившую пепельницей.

— Вот и бросай. — Мирослава прошла в кухню, положила на стол какой-то конверт.

— Что это?

— Записка. Для бабушки. На тот случай, если… Если я не вернусь.

Саша нервно прошёл вглубь кухни, взял с полки серебряный нож, протянул Мирославе:

— Ты вернёшься. Ты знаешь, что я предпочёл бы, чтобы ты уехала. Но уважаю твой выбор. Ты очень храбрая. Поэтому ты вернёшься.

«Мы вернёмся» — подумала Мирослава, взяла нож, но вслух ничего не сказала по поводу того, что о своём возвращении Саша не упомянул. Не хотела еще больше нагнетать обстановку. И без того на душе было тревожно, по спине непрерывно бежал неприятный холодок. Не верилось, что подписалась на этот поход, что сама же сделала такой выбор. И всё до сих пор могло казаться плохой сказкой, или дурным сном, если бы своими глазами не видела Мирослава тварей из леса, самого Лесного Хозяина.

Девушка ещё раз проверила — всё ли взяла из того, что перечислил Стёпка. Оберег — на шее, в кармане кардигана — соль, в одной руке — серебряный нож, в другой — пучок плакун-травы. Они с Сашей хотели взять фонарь, но Стёпка запретил — сказал, что нельзя неживой свет, от него и толку будет мало и может помешать обряду. А вот живой огонь, настоящее пламя — потребуется.

Поэтому Саша сделал несколько факелов, пропитанных керосином. Оставалось дождаться Стёпку — и в путь.

Он явился довольно скоро — неожиданно возник на пороге, хотя и калитка не скрипнула, и собаки по улице не залаяли.

По пути к лесу Стёпка давал последние наставления, и в его всегда спокойном голосе можно было уловить тревожные нотки.

— Пока не дойдёте до перекрёстка, не останавливайтесь. Сегодняшней ночью все духи, все существа гуляют. Но у вас — плакун — трава, они её побаиваются, навряд ли сунутся к вам.