Ведьмино отродье

- А по доске его уже потом. В мешке, холодного, когда уже стемнело. Я им сказал: "Монеты больше нет, это хороший знак. Теперь не станет адмирала - и это тоже..." Х-ха! Ну, ты только представь! Я сам того не ожидал - он еще только в воду плюхнулся, мешок еще не потонул, а пузырем торчал... А уже закричали: "Звезда!" Ты представляешь, а? Ну разве тут не станешь суеверным? Вот я и говорю: он хорошо ушел, по-адмиральски, себя не пожалел и нас сюда привел. Ведь так же?.. Так! И еще как! И теперь твой черед!

Рыжий поморщился. Нет, это был не страх, а просто гадливость, досада. Базей же рассмеялся и воскликнул:

-Ты чего это уши прижал? Не бойсь, доски тебе еще не будет. Пускай пока что адмирала переварят. А мы тем временем... Видал его?

- Кого?

- Остров, что же еще. Так не магнитный он! Но зато золотой. А может, и не золотой, а это просто кварц так блестит. Вот ты, ученый, что на это скажешь? Бывает, чтобы так кварц блестел?

- Бывает.

- Ну вот! И я им всем о том же! И, значит, вот... - и боцман загасил сигару, сплюнул. - Вот, значит, будет так! Ты к ним пойдешь, на Остров. Тебе это как раз, ты Тварью меченый. Вставай!

Рыжий сидел.

- Ты что, не слышишь?!

- Слышу. А ты про Тварь давно узнал?

Базей ощерился, губами пожевал...

- Н-нет, - выдохнул, - не сразу. Но то, что ты нечист, я это еще в Доке понял. И я тогда все вокруг тебя, вокруг тебя... Но нич-чего не вынюхал! Тогда... Решил рискнуть. А было это сразу после шторма. Призвал стюарда и велел...

Базей вдруг замолчал, подумал и спросил:

- Как искровик устроен, знаешь?

- Знаю.

- Так вот. А есть еще слухарь, штука и вовсе редкая. Когда распотрошат те самые жемчужины, то после них остаются створки. Или уши. Тогда берешь одну из них и... Да! Ну, подробности тебе будут неинтересны. А дальше так: берешь один слухарь и прячешь его вот сюда, за пазуху, а второй отдаешь стюарду, и он несет его к вам в каюту и незаметно прячет... Вот сюда!

Базей пошарил под столешницей и с треском оторвал, и показал, и повертел перед собой створкой ракушки - она и действительно была чем-то похожа на ухо, - а после вновь убрал ее на место и сказал:

- Вот так я и узнал про Тварь. Еще вопросы есть?

Рыжий молчал. Р-ра, надо же! Вот как оно все глупо получилось! Вас, избранных, напыщенных, поддели косари. И как! Да просто-напросто подслушали и подошли, как к двум тетеревам - и одному из вас уже скрутили голову; ты прежде сам так делал, и не раз, Хват научил, Хват приводил тебя на ток, весна была...

Пусть так! Но ты зато все же успел увидеть Остров; мало того, тебе велели, чтобы ты теперь...

Р-ра! Все равно теперь! Грязь, ложь. И Остров - ложь. Или видение...

- Вставай! - опять велел Базей. - Вставай, сказал!

- Встаю.

И Рыжий встал. Встал и Базей. Вышли на ют. Да только разве теперь это ют? Теперь здесь шляются все, кому не лень, глазеют, лапают. Р-ра, косари! Вот даже возле компаса стоят. Рыжий ощерился...

- Давай, давай! - сказал Базей. - Сюда!

Они прошли к фальшборту, и там Рыжий застыл, впившись когтями в планширь, смотрел на Остров, думал... Но не думалось - он просто так смотрел, в глазах рябило от сияния...

А эти косари уже спустили одноместный ялик и бросили в него весло.

- Порс! - приказал Базей.

И Рыжий прыгнул в ялик, сел, схватил весло и оттолкнулся от "Тальфара", сделал один гребок, второй, взял курс, наддал, еще наддал.

- В-ва! - закричали с палубы, дразнили. - В-ва! В-ва!..

И замолчали. И ты молчал: греб, наддавал. Там, впереди - высокая отвесная скала. Она горит, сверкает золотом. Там, кстати, все из золота деревья и трава, и птицы, звери, даже вода в ручьях, и та - расплавленное золото, и всякий, кто взойдет на этот Остров... В-ва, Рыжий, в-ва, наддай! Еще наддай! Еще! Семь лэ осталось. Пять. Еще наддай! Вот он, заветный Остров, совсем близко: он весь из золота, и не простого, а магнитного, и потому к нему очень легко грести. В-ва, Рыжий, в-ва! Два лэ... Один! Что там, на Острове, никак не рассмотреть - глаза слепит сияние. Но и бояться тебе нечего - прибоя вовсе нет, зыбь на воде, греби, еще наддай, еще, вот ты сейчас пристанешь и притронешься к скале - и сразу сам станешь магнитным и, значит, никогда уже тебе отсюда не уйти. Тем, на "Тальфаре", что? Они вон где остановились! Они, чуть что не так, сразу уйдут. А ты...

Кр-рак! Ялик врезался в скалу, притерся боком и застыл. Рыжий сложил весло, зажмурился, протер глаза, открыл их, посмотрел - скала, но не из золота. И в то же время не из кварца. Ощупал ее - гладкая и скользкая, но и не ровная, как зеркало, а вся в буграх, словно в застывших пузырях. И очень крепкая - когтями в нее не вцепиться. Тогда он глянул вверх - свет, очень яркий свет, и ничего не рассмотреть...

И вдруг сверху послышалось:

- Эй, ты!

Рыжий вскочил и встал задравши голову, пытаясь рассмотреть, что там, вверху, но тщетно. А неизвестный снова прокричал:

- Держи!

И там, вверху, что-то мелькнуло и исчезло, потом еще мелькнуло, и еще...