Ведьмино счастье

— Главное, чтобы он тебя взял, потом платок можно будет и снять, он всё равно больше одного раза на прислугу никогда не смотрит. Вот первый раз оглядит с ног до головы, и всё. Он и меня не видит. Бывало, принесу ему товар, а он мимо меня смотрит, словно перед ним склянка с анализами, а не человек. У него для этого времени нет. Всё что-то читает или пишет, или бегает со своими пробирками и пузырьками. Он, наверное, даже когда спать ложится, карандаш и тетрадку с собой берёт. Вдруг во сне что-то приснится, и это надо будет срочно записать. Вот мне интересно, — хихикнула она, — он, когда женится, с женой тоже будет спать, держа рядом письменные принадлежности? В самый ответственный момент остановится и скажет: «О, дорогая, подожди немного, мне приспичило умную мысль записать.»

Пока она тарахтела, мы поднялись по ступеням каменного крыльца с резными балясинами и деревянными перилами и остановились перед массивной дверью. Поставив корзинку, Марьяна позвонила, и заливистая трель разнеслась по всему дому.

— Какого лешего!? — раздался зычный мужской вопль, едва успели стихнуть последние переливы. От неожиданности я вжала голову в плечи и попятилась, рискуя упасть с крыльца и свернуть себе шею. — Ведь просил не беспокоить! Аристарх! Тьфу ты, забыл. Вот ты ж…

Дверь распахнулась, и вот тут я обрадовалась, что на мне платок и я не вижу хозяина.

— Ох, господин Мефодий, простите, что припозднилась, — затараторила Марьяна, которую ничуть не смутили вопли, — тут такое дело…

— Стоп! — рыкнули на неё. — Я просил принести мне яйца к восьми часам утра, а сейчас почти полдень.

— Так я и шла к восьми! — возмутилась торговка, ничуть не смущённая гневными словами. — Но меня обокрали.

— Вот мне интересно, как можно обокрасть идущую по улице женщину с корзиной. Неужели вы позволили забрать у вас яйца? — вкрадчиво проговорил знахарь и замолчал. — Не поверю! — вновь разошёлся он. — Вы опять сочиняете!

— Вот так и знала! Почему вы, господин Мефодий, так не доверяете людям? Можете, кстати, в околотке спросить. Городовой подтвердит, что так оно и было. Ему-то, надеюсь, вы доверяете. А я-то старалась, искала вам служанку! Знала бы, палец об палец не стукнула! Это надо так несправедливо обидеть честную женщину! «Сочиняете вы…» — передразнила она его.

— Что, правда обворовали?

— А то бы я тут так распиналась! — от избытка праведного гнева она хлопнула руками по своим крутым бёдрам. От резкого звука я подскочила и, мельком взглянув на Мефодия, быстро опустила глаза. Вблизи он оказался ещё худее и рыжее, чем я представляла. Кудрявые волосы торчали в разные стороны, придавая ему слегка неряшливый вид. — Конечно, правда, — продолжила выступать Марьяна, чувствуя, что на неё уже не гневаются. — Что за день такой! Пройти-то можно? А то уже зеваки собираются.

— Проходите, — вздохнув, пригласил нас знахарь, — что уж теперь! Яйца-то хоть свежие принесла?

— А когда были тухлые?! Обижаете, господин хороший. Смотрите, ажно сверкают, только снесли курочки. Когда я вам плохой товар приносила?

— Марьяна…

— Ну, было один раз, было… А кто из нас не без греха? Но тогда чисто случайно получилось, а сейчас ни-ни, сама с тех пор всё проверяю.

Я не особо вслушивалась в их разговор. Не поднимая головы, стояла тихо у двери и рассматривала исключительно юбку Марьяны, следуя её рекомендациям не смотреть на знахаря. С одной стороны, мне так было даже удобнее вживаться в новую роль, с другой — просто распирало от желания оглядеться. А потому я стала осторожно коситься по сторонам, стараясь понять, как живёт Мефодий. Правда, мне жутко мешал платок, но если постараться… Мужчина жил аскетично, словно в лазарете. Во всяком случае то, что открылось моему любопытному взору, выглядело именно так. Белые стены, минимум мебели, простая вешалка и несколько стульев, никаких тебе кресел, ковров и напольных дорожек. Светлые занавески на окнах дополняли скромный интерьер. На этом описание прихожей можно было заканчивать. А нет. Забыла упомянуть небольшой половичок у двери.

— Да вот же она, — донеслось до меня, и я поняла, что с яйцами эти двое закончили и наконец-то дошла очередь до моей персоны. — Всё, как и обещала: неболтливая, трудолюбивая, немного грамоте обучена. Гаврила что, опять куда-то запропал?

— Нет, я просто забегался и забыл, что у него сегодня заслуженный выходной. Так как зовут вашу протеже?

— Ульянкой, — тут же представила меня Марьяна. — Вы не смотрите, что она молодая. На самом деле она очень ответственная, за собой убирает, песни не орёт, бельё своё стирает, да и до мужиков не охочая. — Хорошо, что я смотрела в пол, потому что с каждым словом женщины я узнавала про себя много нового, и мои глаза постепенно округлялись, рискуя стать круглыми, как у совы. — И денег ей платить можно немного, и ест она мало, — продолжила перечислять мои достоинства торговка, — так что вам расходов никаких, одни доходы. Берёте?

— Ну если всё, что вы, Марьяна, сказали, — Мефодий насмешливо фыркнул, — соответствует действительности, то я согласен. А готовить она умеет?