Ведьмино возмездие

Мой кавалер долго рассказывал о том, какая это безумная редкость, и что принц Вердрик совершил настоящий подвиг, добывая их для своей царственной супруги. Некоторое время беседовали об экзотических цветах и их использовании в зельеварении. А потом тема разговора странным образом перешла на политику.

Лорд Харфель с нескрываемым энтузиазмом поведал о скором принятии нового закона о магах, и рассказал мне, что королевский совет на вчерашнем заседании одобрил целый пакет поправок. И вот согласно ему всех магов с уровнем дара выше условной тройки обяжут носить ограничительные амулеты. А если кто-то откажется и будет пойман без такого артефакта, то ему запечатают дар.

Генри говорил с таким воодушевлением, будто у него с каждым из несчастных магов личные счёты.

Я же снова вспомнила Эйвера… и Лиара, который недавно бескорыстно мне помог. Ведь они же первые пострадают от этого закона!

А лечивший меня целитель, мистер Бертлин? Ему тоже придётся носить ограничитель? Но как же он будет помогать своим пациентам?

- Ты считаешь этот закон правильным? – вырвался у меня вопрос.

- Конечно, - уверенно заявил колдун. – Низшие стали слишком часто забывать своё место.

И эта его фраза будто вернула меня обратно в мою реальность, где высокородные выскочки говорили то же самое о колдунах и ведьмах. Слово в слово.

Так, может, дело вовсе не в природе дара? И даже не в родовитости? Нет, эта желчь и эта гниль живёт в душах, развращённых вседозволенностью. А начинает расти именно из-за того, что одни почему-то считают себя лучше других.

- Глупый закон, - сказала, глядя в глаза Генри. – Вы ничего хорошего не добьётесь. Только бунта.

- И что? – возмутился Харфель. - Поставим бунтарей на место, устроим несколько казней. Да даже если не несколько! Чем меньше останется магов, тем лучше для всех нас.

Он выглядел искренне раздражённым моим несогласием.

- Знаешь, - проговорила, скрестив руки на груди. – Я тут подумала, что сама бы пошла протестовать вместе с ними. Потому что насильственное ограничение магии – это уже перебор.

- Что я слышу?! – картинно рассмеялся он. – Это магическая травма так изменила твоё мнение? Или тот хлыщ?

- Какой ещё хлыщ? – стало очень даже интересно.

- Тот самый, с которым ты так самозабвенно целовалась после Бала Стихий! - со злой иронией выдал Генри. - Прости, забыл спросить его имя.

Но вдруг перевёл взгляд за моё плечо, и вся его злость будто схлопнулась, а на лице появилась бесстрастная маска.

- Жду завтра в ресторане. Поговорим там. А сейчас прошу меня извинить, – сказал он сухим, холодным тоном. 

Затем учтиво кивнул, развернулся на пятках и направился к выходу из оранжереи.

Я в полном недоумении смотрела ему вслед, попросту не понимая, что сейчас произошло. Он что, бросил меня здесь?  И это воспитанный лорд?

- Мне показалось, или мой бывший жених только что сбежал? – спросила у подошедшего ближе брата.

Ральф закатил глаза, а на его лице появилась самодовольная улыбка.

- Просто Генри увидел её высочество. А они, мягко говоря, не ладят, - тихо сообщил брат.

- Где? – я тут же обернулась, выискивая принцессу Миранду, но так никого и не увидела.

- Ушла, - подтвердил парень. – Или перенеслась. Думаю, она хотела поговорить с тобой, но присутствие лорда Харфеля заставило её изменить планы.

- Жаль. Я бы и сама с удовольствием с ней побеседовала.

- Ещё успеешь. Вечер в самом разгаре, - улыбнулся брат и, подставив локоть, предложил: - Идём в зал. Мать будет недовольна, что мы отсутствовали слишком долго.

Эйвер

Настроение было ниже некуда. Глаз заплыл и не открывался, голова нещадно болела, и казалось, что в ней кто-то остервенело бьёт в огромный барабан. Я как мог пытался ускорить регенерацию, но из-за блокирующих магию наручников мой дар почти не откликался.

Хотя всё это было сущими мелочами по сравнению с тем, что нас ожидало впереди.

Меня ведь угораздило подраться с колдуном, да ещё и применить дар, хоть и для защиты. Пусть эти недоделанные высшие преследовали нас, пусть именно они напали первыми, но разве признаются? Нет, конечно. А наши с Лиаром слова против их лжи – пустой звук. Никто здесь не поверит двум нищим магам.

Я отчётливо осознавал безнадёжность нашего положения. Но даже зная всё это, не собирался сдаваться. Буду бороться до последнего за правду. За свою свободу.

Точнее, за нашу с Лиаром. Ведь он оказался здесь из-за меня.

Камера изолятора в отделении городской полиции оказалась удивительно чистой и тёплой. Под самым потолком располагались забранные решётками узкие окна, по периметру стояли широкие лавочки. Три стены были выкрашены в голубовато-белый, а четвёртая целиком состояла из длинных металлических прутьев, расположенных на расстоянии ладони друг от друга. И эти прутья сияли зеленоватым светом, явно показывая, что дотрагиваться до них не стоит.

Так как камера тут оказалась одна, всех участников драки посадили вместе. Душу грело, что на колдунов тоже нацепили ограничители, и они также мучились без своей магии.

Правда, на этом поводы для радости у меня заканчивались.