Ведьмины круги (сборник)

Валя ела из сковороды гречневую кашу и читала книгу, прислоненную к чайнику. Круглыми и кроткими, удивленными глазами и крутой мелкой завивкой она походила на барашка.

– Не знаю я, где теперь Люська, – сказала Валя Барашек. – Надо спросить мою соседку, Настю. Каши хочешь?

Она дала мне ложку, и я пристроился к сковородке с другой стороны. Каша была чуть теплая, зато чай, которым мы запивали кашу, сладкий и горячий. Книгу Барашек закрыла и отложила на край стола. Это был «Маленький принц» Экзюпери. Из-за стены доносились воркующие звуки гитары.

Уплетая кашу, я разглядывал комнату. Ничего подобного раньше не встречал. Мебель здесь была самая простая, кроме старомодного фанерного буфета с дверцами из мелких стеклышек разной формы. В нем обреталась немногочисленная посуда, книги, всевозможные безделушки, а в открытой центральной части – макет: маленькая комнатка с крошечными дверями, окнами, винтовой лестницей и камином, над которым висели оленьи рога. Вместо кроватей у студенток стояли панцирные сетки на кирпичах, застеленные пледами. Но самое впечатляющее – стены, расписанные от пола до потолка прямо по обоям, и на створках платяного шкафа намалеваны какие-то дамы в пышных нарядах и кавалеры в штанах до колена, белых чулках и туфлях с каблуками и пряжками.

– Это наши друзья с постановочного рисовали, – объяснила Валя Барашек, – будущие театральные художники.

– А почему Люся в академку ушла, когда поступила? – спросил я.

– Замуж вышла. Насколько я знаю, это было мимолетное замужество, оно и года не продлилось.

– А кто был ее муж?

– Понятия не имею. Объелся груш, и всё тут. Она о нем не распространялась. А зачем она тебе, собственно говоря, нужна?

Валя смотрела строго и внимательно, и меня насторожил этот взгляд. Очень возможно, от моего ответа зависело, будет ли она мне помогать. А ведь эта Люся, если по правде, была мне и не нужна. Только совпадения смущали: три года назад вышла замуж, через год вернулась в институт… Из соседней комнаты доносились негромкие булькающие звуки гитары, которые оборвались внезапным всхлипом. И тут же кто-то стал говорить или декламировать.

– Я ее брат, – ответил и сам поразился искренности в своем голосе. – Если это та Люся, которую я ищу. У вас нет ее фотографии?

– Может, где и есть, но сейчас не найти.

– А как она выглядела?

– Маленькая, худенькая.

– Блондинка?

– Превратиться в блондинку или брюнетку – дело нехитрое.

– А глаза? У нее были такие большие выразительные глаза.

– Ох, не знаю… – вздохнула Валя Барашек. – Глаза как глаза. Глаза делает грим. Подожди, я посуду помою, и поищем Настю.

Когда Барашек удалилась со сковородой, я принялся в подробностях изучать макет. За стеной все так же звучал монотонный голос, я к нему не прислушивался и вряд ли услышал бы, если б там не возопили: «Отмсти за подлое его убийство!» – «Убийство?» – истошно проорал другой голос. «Да, убийство из убийств, как ни бесчеловечны все убийства», – прорычал первый.

За стеной репетировали «Гамлета». И я подумал: «Нет, не зря я пришел сюда, не от нечего делать ищу неведомую Люсю Борисову. Все правильно».

Появилась Валя Барашек и позвала меня с собой. В коридоре я показал ей на соседскую дверь, откуда неслось: «О ужас, ужас, ужас! Если ты – мой сын, не оставайся равнодушным. Не дай постели датских королей служить кровосмешенью и распутству…»

– Это Сашка Алтухов, – сказала Валя. – Идем.

Барашек стучала в одни двери, заглядывала в другие, потом мы стали подниматься на следующий этаж.

– Почему Люсю отчислили? – спросил я.

– За неуспеваемость, за непосещаемость.

– А это для чего? – Я показал в пролет лестницы, у каждого этажа затянутый пропыленной металлической сеткой с завалявшимися фантиками.

– Если кто бросится, чтоб не убился.

– Шутка? – не понял я.

– Это не шутка, а мера предосторожности. Люди эмоциональные, мало ли что… Не случайно же навесили.

– И когда последний раз такое было?

– В прошлом году. Но не в общаге. Она дома жила.

Угол лестничной площадки украшала большая, в человеческий рост, белая скульптура – девушка с веслом.

– Не слабо. Настоящая? – поинтересовался я.

– Ты хочешь узнать, из парка ли она? Нет. Она даже не из гипса, а из папье-маше.

Потом мы оказались в комнате, завешанной театральными афишами, словно билетная касса. За столом восседала веселая поющая компания, распивающая какой-то сок из кувшина и евшая яблоки. Оказалось – в кувшине вино, хозяин комнаты привез его из дома, из Молдавии. Нас звали присоединиться, но Валя приглашение отклонила. Зато мы нашли симпатичную белобрысую Настю и теперь втроем двигались к девушке с веслом.

– Это родственник Люси Борисовой, – пояснила Барашек. – Он ее разыскивает.

– Брат, что ли? – спросила Настя. – Она говорила, вроде неродной, но совсем как братишка. Она тебя часто вспоминала.